– Что? Я? – испуганно посмотрел Митя на кота. – Вы предлагаете мне?
– Я ничего не предлагаю, – мурлыкнул кот. – Я приказываю, – и он быстро, но аккуратно схватил Митю своей пышной лапой, не выпустив ни одного золотого когтя, чтобы не испортить одежды, и сунул мальчика на блюдо, тут же накрыв его колпаком.
Митя почувствовал, как его понесли куда-то. Поступь нимф была такой легкой и плавной, что блюдо совсем не шатало, поэтому Митя поскорее вскочил на ноги и прильнул к одной из прорезей ажурного колпака. Теперь он любопытно разглядывал всё, что появлялось кругом него.
А вокруг тянулись длинные нескончаемые коридоры. Иногда на пути попадались картины, персонажи на которых были совсем живыми. Когда нимфы проходили мимо них, то портреты с почтением кланялись и даже снимали шляпы, если таковые у них, конечно, имелись. Такого Митя ещё никогда не видывал.
Но вот перед нимфами распахнулись заострённые к верху золотые двери, и они вошли в огромный зал с множеством узких длинных окон. Процессия остановилась. Сидевшие в зале гости громко захлопали в ладоши. С блюда тут же сдернули колпак, и Митя оказался перед длинным, застланным белой скатертью столом, во главе которого сидела та самая костлявая рыжеволосая Принцесса, а по краям восседали её гости.
Однако Митя не успел толком никого разглядеть, поскольку нимфы подхватили блюдо и в мгновение поставили его на середину стола. Воцарилась всеобщая тишина, и все уставились на Митю. И Митя оробел. Не то чтобы он кого-то боялся, но теперь он был такой маленький, что они могли сделать с ним всё, что угодно.
Митя принялся оглядываться по сторонам. Вокруг него стояли гигантские хрустальные бокалы и огромные фарфоровые тарелки, повсюду лежали большущие приборы, наполированные так, что можно было смотреться в них, как в зеркало. На столе не было никаких яств. А сами гости – как Митя успел заметить – выглядели довольно странно. Так, прямо напротив Мити сидела тонкая, словно гитарная рукоять, дама с узким щедро напудренным лицом. Волосы её были закручены в тонкие черные пряди, уложенные в высокую прическу в форме сердца. И без того тонкая талия женщины была зажата в корсет пышного алого платья с переплетенными чёрными лентами на груди. А на ушах ее покачивались две огромные серьги, доходившие чуть ли ни до плеч, сплошь украшенные красными каменьями.