«Человек весны», утверждающий победность красоты, жизни, мира на земле. Он жил и творил три века назад. Его судьба была сложна и полна тяжелых испытаний, раздумий, сомнений. Но Пушкин сумел в своих лучших стихах воспеть всепобедность гармонии бытия. Сын России, воспевавший, как никто, прелесть земного бытия. Умиротворяющую человека, славящую красоту природы, словно смотрящей на нас с волшебного полотна С. Виноградова.
Осень в усадьбе. С. Виноградов
Глава 2
« Так исчезают заблужденья»
«Пока душа не обезумела
И Пушкин в ней-
Душа живая»
Е.Евтушенко
Уже три столетия ведется «разговор по душам» нации и Пушкина, общественного сознания и великого поэта Державы , и этот феномен не поддаётся эмпирическому объяснению:
Придет, придет и наше время
И наши внуки в добрый час
Из мира вытеснят и нас.
Важнее чем достоверность – та искренняя любовь, которая через столетия роднит нашу национальную душу с восхитительной мощью, вечно талантливым и вечно влюбленным в Россию, принявшим ее во владение, с Пушкиным:
Сметает время даты, имена,
Зачеркивает памятные лица,
Но строф его простая новизна
Для поколений – новая страница
Радикальные духовные (аксиологические и гностические) мотивы и ученья, лежащие в основе такого приязненного «разговора по душам» – это в капитальной моральности, нравственном моралите пушкинских строк, внутренней ясности его мироощущения, льющейся сквозь четкие тексты и выразительные художественные формы; в трагедии мыслителя и поэта, погибшего, выполняя свой долг перед Россией: « И до сих пор наша литература еще не изжила Пушкина; до сих пор по всем направлениям, куда она порывается, встречаются вехи, поставленные Пушкиным в знак того, что он знал и видел эту тропу» (Из статьи В.Брюсова "Разносторонность Пушкина". 1922).
Я плахе обречен…Но я не узрю вас, дни славы, дни блаженства:
Свои 37 лет поэт прожил ярко и полно. Как истинный патриот, возглашающий идею чести и достоинства. Как мудрец, предвидевший грядущие катастрофы и как титан, желающий их предотвратить.И столкновение с империей оказалось смертоносным, как и некогда – для римского республиканца Катона. Тучи над Пушкиным сгущались…
Он шел по дороге «бедствий и лишений…». Стоял перед вратами тюрьмы и ощущал на себе дыхание каторги. Травля, одиночество, забвение отравляли сердце Пушкина. А он понимал, чувствовал честь и справедливость, стремился к ним и вулканически бился за них, презрев и трон, и плаху.