Гормоны молодого человека диктуют свои правила. Прошла неделя. Благодаря родителям из развлекательного реквизита я разжился журналами о компьютерных играх и книгами. На койке разум предавался чтению, в туалет же брались журналы. Сколько симпатичных девичьих лиц смотрело на меня. Их продающие позы намекали (на деле же прямо кричали) на сексуальный подтекст, где обнаженность и сопутствующие скверные действия реализовывались фантазией. Унизительный и сладкий порок. Мастурбация ещё приносила удовольствие, с каждым разом потихоньку превращаясь больше в механическое пристрастие. На очередном заходе, в самый пик оргазма, из меня вышла прозрачная субстанция, загваздав свежую страницу с непрочитанным текстом. Первое семяизвержение порождает в уме страх за собственную жизнь, после же появляется ряд вопросов. Разумеется, я много раз слышал от пацанов со школы и со двора про физиологический порядок, только разговоры эти были юмористического и грязного свойства.
В кадре подросток, засевший в туалете инфекционной палаты с заляпанным журналом. Ситуация, которая в идеале требовала бы разъяснения со стороны знающего человека, но я один. Почему именно сейчас? Где эта липкая штука была раньше? Стоит ли мне заводить девушку? Как правильно это утилизировать? А не опасно ли вот так часто её выплёскивать? И навсегда ли это? Растерянный, со стороны я выглядел комичнее некуда. Лишенные института сексуального воспитания, дети вроде меня были вынуждены исследовать реальный мир собственными силами.
Взрослый мир людей перегружен стереотипами, рекламой, чужим мнением и собственным невежеством. Означает ли это, что и я обязан подчинить свой свободолюбивый разум чужим правилам? Ответ: нет, но пока окружение побеждает. Решено не ступать глубже в тёмный лес, оставив некоторые интересующие моменты за ширмой сформировавшихся приличий. Для современного ума семя – это грязная игра, навеянная рынком порнографии. Разумеется, вслух люди будут говорить о репродуктивных функциях, но думать они будут стереотипными образами, потому как весь мир превратился в попытку продать секс. Но почему не существует третьего ответа? Мой эякулят – дар, которым я могу воспользоваться по назначению либо, наоборот, как более гуманный создатель, обречь возможную жизнь на небытие. И в таком случае я поступлю куда благородней, лишив неминуемого страдания нерождённого человека. Я не добрый и не злой. Хлипкое тело с набором обрывочного опыта. Но также можно рассмотреть в себе черты падшие, где сила притяжения порока оказалась слаще нераскрытых принципов. А если так, то стоит ли винить себя?