Т. ожидаемо быстро купился на уговоры. Да, дружище, Н. именно та самая жертва, которая тебе нужна. Учитывая моё частичное влияние, уговорить «подружиться» не кажется совсем уж плохой идеей. Самой Н. я плету чушь о бездумной влюблённости моего знакомого в её очаровательный образ с фотографий. «А благодаря моим рассказам, Т. заведомо без ума и от твоей души. Понимаешь? Стоит ли мне говорить, что встретить человека, который будет ценить не только твоё тело, но и ум, крайне сложно. Просто пойми это…»
Радость и возбуждение. Одна эмоция и один процесс. Так приятно что-то создавать, а рушить, скорее, ещё приятнее… «Голубки» начинают общение, только, в отличие от меня, Т. быстро берёт девочку в оборот, предлагая погулять. Та соглашается, хоть и с лёгкой заминкой. Доминирование обезоруживает её. Сам же Т. держится молодцом, попутно осведомляя меня о каждом шаге. Мне приятно такое доверие. Стараюсь поддерживать отеческий тон (по представлению тех дней и кинообразов), поддакивая там, где это надо, потихоньку вкрапляя свои идеи. Как же мне нужно раздеть Н. чужими руками! Я жду словесный отчёт со всеми подробностями, правда, пока до этого далеко. Первые прогулки проходят успешно. Вот Т. рассказывает о первом поцелуе. Вот он делится тем, как трогал Н. за ягодицы. Моё лицо, как и с самого рождения, мало что выражает, но в мыслях я снимаю кожу со своего товарища. Я буквально вырезаю его лицо, криво фиксируя строительным степлером на себе. И вот уже я целую Н., неловко обхаживая руками её ягодицы, пытаясь казаться чувственным.
Фантазия не имела бы такого сексуального подтекста, если бы не мысль о собственной причастности. Как же я упиваюсь собой! Разумеется, сейчас я вижу в собственном поступке элементарную гордыню, сравнимую с болельщиками спортивной команды, которые употребляют связки «мы забили гол», «мы выиграли». Снова приходится возвращаться к теме о желании быть причастным к чему-то большему. Но в этом подростковом фрагменте я хотя бы действительно играл роль нападающего. Сила воли и странное желание смогли подчинить волю двух людей. Для начала неплохо. Но что будет дальше, когда мне надоест?
Не все моменты в этой истории оказались мне подвластны. В один из дней Т. пришел навестить «затворника». Когда я открыл железную дверь, то с ужасом увидел живую Н. Она стояла такая взволнованная, с круглыми глазами, полными невинности. А я, не спуская маски безразличия и хороший тон, съёжился весь внутри, мечтая о том, когда же эта парочка уйдёт. Несмотря на страхи и опасения по поводу Н., ничего сверхъестественного не произошло. Особенно сильно я упивался поведением этой девочки, наивно полагавшей о моём неведении про закулисье. Мой товарищ обещал наивному существу конфиденциальность, но подросткам определённо не стоит верить. Зерно гордыни всегда будет перевешивать правильность и честь. По крайней мере до тех пор, пока будоражащие (сознание) открытия не перейдут в статус бытовой тоски.