Резко затормозив и едва не впечатавшись в стекло, я шлепнула документы на стойку перед невозмутимой сотрудницей аэропорта и выдохнула – теперь без нас не улетят.
Мгновением позже в то же стекло впечатался брат.
– Вы чего отстаете? – Все еще глубоко дыша, спросила я.
– У Насти ремешок на босоножке порвался.
– Я же ей говорила, что одеваться надо удобно.
– Это мои самые удобные босоножки, – возразила подоспевшая девушка.
– Вот это – самые удобные босоножки! – Я вытянула вперед ногу в кроссовке.
Настя откинула за спину идеально завитый светлый локон и веско сказала:
– Когда-нибудь и ты, Маша, захочешь стать женственной.
Ванька хрюкнул от смеха.
Я на него даже не обиделась. Женственности во мне нет ни капли. Я не ношу платья и обувь на каблуках, а в косметичке вместо туши и тональника лежат складной нож и походная ложка. Да, я не стремлюсь поражать всех вокруг изяществом линий и нежным голоском. Вот Настя – другое дело, она рождена для всех этих юбочек, каблучков, ресничек. А мне и так хорошо.
– Ваши посадочные талоны, – бесстрастно произнесла девушка из окошка и выдала нам бумажки. – Приятного полета.
– Вот черт! – Ванька посмотрел на выданные места. – Кажется, нас опять рассадили.
– А я тебе говорила, надо раньше выезжать…
– Зай, а почему опять? – перебила меня Настя и не дала наехать на брата.
– Да, нас с Машкой все время в школе рассаживали.
– За болтовню?
– Нет, за то, что дрались.
– Это учителя считали, что дрались, – я поспешила с уточнением. – Мы просто играли в «Ударь по ладошке», или как она там называется. Знаешь, когда один подставляет ладонь, а второй должен по ней хлопнуть? Мы просто иногда увлекались. Немного.
– Немного? – Ванька аж задохнулся от возмущения. – А когда ты мне глаз карандашом выколоть пыталась – это тоже немного?
Я искренне удивилась:
– Не было такого!
– Ага, не было… – он повернулся к Насте. – Она вообще не умеет проигрывать.
– Это ты не умеешь. Помнишь, как ты выбежал из класса посреди урока из-за того, что я тебя обыграла? Ты в «ладошку» вообще не умеешь играть.
– А вот давай сейчас сыграем и проверим! – Загорелся брат.
Когда объявили посадку, ладони у нас уже горели, но Настя, выбранная арбитром, так и не определила победителя.
Пока мы стояли в очереди, брат шепнул мне:
– Спорим, она специально ничью объявила.