Павел Демьяныч кашлянул и хрипло произнёс:
– Вот так, Наташа…
Аня тоже заметила этот след от ранения и в который раз поразилась, как безжалостно обманчивы бывают иные мгновения жизни.
Истомная череда зноя и прохлады, весело плещется шум в ушах, яркое солнце словно бы выстилает взгляд – никак не сморгнуть этот морок золотистого ви́дения, и так радостен, чудесен, покоен мир!
Вдруг всё рушится, потому что воочию натыкаешься: под этим солнцем убивают и каждый может стать жертвой. Просто душа придумала, будто мир заключён в нескончаемый сегодняшний день, а ты, зная о её выдумке, всё равно в это поверил. И лишь тем скрашивается горечь разочарования, что видишь людей, которые не боятся противостоять злу.
Такие, как Николай.
Колпин, почувствовав её взгляд, подумал:
«Ну, конечно, увидела… Интересно, станет расспрашивать или нет?»
Он отпустил Лизу в «свободное плаванье», та побарахталась пару метров, встала.
– Теперь плыви назад!
Колпин оглянулся.
Аня стояла в белом купальнике, стройная, как девушка, спокойно-серьёзная, и так ярко, маняще пламенела красная лента, опоясывающая россыпь её волос.
«Пусть Павел Демьяныч меня уморит, – решил Николай, – но в Москву я поеду завтра утром!»
Снегирёв приступил к разговору в перерыве совсем не скромного ужина – с севрюгой, икрой и прочими деликатесами. До этого он выпил две рюмки коньяку.
– Пойдём, Николай, покурим, – сказал Павел Демьяныч, поднимаясь из-за стола. – Женщины пока горячее поставят.
– Вы же не курите.
– Да, давно бросил. Но люблю табачный дым.
Пришлось Колпину рассказывать о японцах, финнах, поляках, о неизбежности войны с Германией («хоть десять мирных договоров с немцами заключи!»), о скором вхождении в СССР Эстонии, Латвии и Литвы («всё к тому и идёт!»).
Они сидели на скамейке перед домом. Закатное солнце было как апельсин, до половины обрезанный и обливающий горизонт оранжевым соком. Жара остывала, обращаясь в звенящую комарами теплынь.
Павел Демьяныч, побыв немного в задумчивости, перевёл разговор на ещё одну волнующую его тему.
– Значит, Виктор Сергеевич на свободе… Как думаешь, Поздняков, действительно, невиновен?
– Уверен. Сейчас многие возвращаются. Вы обратили внимание: больше нигде не упоминают Ежова?
– Ну, это и понятно, его же со всех постов сняли, и с Наркома внутренних дел, и с Наркома водного транспорта.