– Здравствуйте! – поприветствовал я первым обескураженного проводника.
– Здравствуйте, – ответил он. – А где она?
– Кто? – спросил я.
– Ну собака.
– Какая собака?
– Вы в прошлый раз были с ней.
– Да нет, вам показалось, я был один.
– Как же? А папа, махающий рукой? И её улыбка? – проводник слегка побледнел.
– Чья улыбка? Руки?
– Да нет же, собаки.
– Ха-ха-ха… улыбающаяся собака… ха-ха-ха… – вырвалось у меня. – Вы бы ещё сказали «летающий слонёнок». Ха-ха-ха…
Контролёр пробил билет и вернул его мне. Я шагнул на трап, а из рюкзака выглянул любопытный Менгус.
– С-с-слонёнок, – молвил уже совсем белый контролёр, вытирая лоб. Ноги его подкосились. Но упасть ему не дал следующий пассажир, предъявивший билет для контроля.
– Что с вами? Какой слонёнок? – спросил держащий бедолагу пассажир.
– Разве вы его не видели? Маленький, с крыльями, – продолжал бредить человек в форме.
Тут уже мой смех заразил всех.
– Да он перегрелся, – раздалось из очереди. И действительно, на улице уже припекало. Контролёр всё же набрался сил и проверил билеты у всех отбывающих. Однако во время работы он всё не сводил глаз с моего рюкзака, видимо, в надежде на то, что слонёнок, который свёл его с ума и выставил на посмешище, появится вновь. Но, увы, Менгус не показал и носа, он сидел, не высовываясь. В каюте я его всё-таки выпустил. Позавтракав бутербродами, я прилёг. В иллюминаторе виднелась мелкая рябь, она-то меня и убаюкала.
Едва я сомкнул глаза, мир Урсуса поглотил меня. На этот раз он знакомил меня с днем, который изменил цветущую «Целию» и жизнь на ней. Шкатулка тоже показывала этот исторический момент, но сейчас я не просто наблюдал за всем, я всё чувствовал, словно был там. Мой разум нёсся сквозь дурманящее поле, его красоты, сколько бы раз я его не посещал, не переставали сводить меня с ума. Пролетая над ним, я чувствовал, что хочется опустить руку, прикоснуться к манящим бутонам и вкусить их нежные ароматы, но к моему великому сожалению, сделать этого я не мог. Миновав волшебную поляну, я устремился к замку Урсуса и Мисти, не сбавляя скорости. Достигнув его стен, вдоль одной из них я взмыл вверх, до окна спальни детей королевской семьи. Оказавшись на подоконнике, я смиренно наблюдал за спящими малышами, в ожидании, что же Урсус покажет дальше.
Ждать долго не пришлось, умиротворённую атмосферу взбудоражила резко открывшаяся дверь, в которую вбежал сам Урсус. На нём не было лица. Он снял свой амулет и несложными манипуляциями разделил его на две части, одну из которых надел обратно на шею. Эвн был прав – брат разделил вторую часть ещё на три. После этого Урсус подошёл к спящим ангелочкам, спешно и аккуратно, чтобы не разбудить их, надел каждому на шею уже свой амулет. При этом он произнёс: