Я лишь покачала головой.
– Ты просто чудо.
– Знаю, – тихо хмыкнула я, про себя повторяя: «Ерунда. Подумаешь, еще заработаю», хотя внутри все ныло от обиды и несправедливости. Запустив руку в волосы и закрыв глаза, я попыталась сесть, но вдруг не почувствовала под собой опоры. И только тогда поняла, что привычка сыграла со мной злую шутку: я сажусь мимо лавки. Сердце подпрыгнуло, как в те моменты, когда на лестнице пропускаешь ступеньку. С губ сорвалось громкое «ой», и я уже приготовилась встретиться с землей, как вдруг чьи-то руки подхватили меня под мышки. На миг я зависла, а потом меня мягко опустили на землю.
– Джекс, ты в порядке? – раздалось в трубке. – Джеки…
– Эй, ты как так умудрилась? – одновременно спросил приятный мужской голос, сдобренный хрипотцой и насмешливыми нотками.
– Че-е-ерт, – протянула я, сидя на земле, и зажмурилась, боясь обернуться. – Мам, я тебе позже перезвоню.
– Плохой день?
Я все-таки обернулась. Перед мной был парень. Ошеломительно красивый парень, особенно по меркам дома престарелых. С глазами цвета расплавленного янтаря и острыми, как стрелы, бровями, бьющими прямо в сердце. К тому же Творец подарил ему настолько яркие приметы – абсолютно седую прядь у виска и маленькую родинку на щеке, что, глядя только на них, можно было впасть в прострацию. Кажется, на секунду я позабыла, что надо дышать. Даже пыль, что взвилась вверх при моем приземлении, начала, словно по волшебству, кружить спиралями, как будто мы оказались в диснеевской сказке.
Но как бы я не хотела это признавать, этот парень бросался в глаза особенно сильно еще и по другой причине, и она разбивала сердце. Потому что сидел он в инвалидном кресле. А я – все еще на земле, возле его ног. Ноги эти, кстати, были хоть и безжизненными, но обутыми в стильные кроссовки, которые стоили дороже, чем я могла бы себе позволить даже после двух месяцев работы в доме престарелых.
Незнакомец протянул руку.
– Спасибо, – поблагодарила я и улыбнулась, вставая и одновременно отряхивая от пыли серые рабочие брюки. – Я твоя должница.
– Да ну, ерунда.
Он усмехнулся, отодвинувшись чуть в сторону, чтобы я могла все-таки сесть на лавку.
– Какой ужас. – Я перешла на шепот, словно между нами теперь был огромный секрет, и прикусила губу.
– Сделаем вид, что я ничего не видел, – так же заговорщически предложил он. Смешинки, словно искорки, плясали в его глазах. Да и улыбка у него была теплой, даже не саркастичной. – А почему мы шепчем?