– Госпожа Крапивина скончалась год назад, – огорошил ведьмак. – Сразу скажу, что бывших студентов с факультета боевой магии искать не пришлось, все несут службу в отдалённых северных гарнизонах и, по данным командования, мест дислокации не меняли.
Мальчишки-боевики попали к нам рабочими в наказание за какую-то дерзость. Так что я не удивилась, узнав, куда их всех распределили после магадемии.
– Подытожу: из всех участников экспедиции к Заволжскому кургану в здравом уме только трое: ты, твой бывший и профессор Примаков.
– Так почему ты явился ко мне, проблемной ведьме с проклятьем, вместо того чтобы расспросить Андрея Степановича или Влада? Уж с них-то всяко проклятье снимать бы не пришлось.
– Потому что они оба во Всеволжске, мы их вместе навестим, – обрадовал ведьмак.
– Но я-то вам зачем? – упорствовала я.
– Не понимаешь? – хмыкнул Любомир. – Ты одна сможешь опознать артефакт, даже если сейчас он выглядит совершенно иначе.
– Я его больше и пальцем не трону, – пообещала я ведьмаку, самой себе и мирозданию. – Одного раза хватило.
– Что, неужели на нём ещё остались проклятья? – хищно подобрался ведьмак.
– Других не заметила, – буркнула я.
Я и то, последнее, будем откровенны, заметила не сразу…
– Ты с ним работала и после? – небрежно уточнил Любомир, обгоняя грузовоз с цистерной.
– Нет, – снова буркнула я. – Только в кургане. Взяла у мумии и поместила в защищённый ковчег для транспортировки артефактов.
Это была стандартная процедура при извлечении исторических ценностей с магической составляющей.
– В магадемии не вынимала? – уточнил въедливый ведьмак.
– Мне уже не до того было, – я передёрнула плечами, словно от сквозняка.
Вернувшись в Москву, я вдруг поняла, что периодически впадаю в сумеречное состояние. Не помнила, куда иду, не замечала, что происходит буквально на расстоянии вытянутой руки…
И винить кого-то, кроме проклятого артефакта, не могла. Почти слышала скрипучее хихиканье на грани восприятия, точно такое же, как то, что мерещилось в погребальной камере кургана…
Под тряпкой, оказавшейся покрывалом, расшитым золотыми нитями так плотно, что почти не гнулось, лежала высохшая мумия. Мумия в богатом облачении, сжимавшая в иссохших пальцах правой руки какую-то палку с мерцающим от света фонарей камнем в навершии. Полянский тут же всплеснул руками, призывая магию, и тут же на нём с одной стороны повис Влад, а с другой Андрей Степанович: