– Эй, эй! Приходи в себя, – реснички начинают подрагивать. Глазки медленно открываются и тут же закатываются обратно. Так не пойдет. – Ну что ты, снегурка. Давай возвращайся. Будем знакомиться как положено.
Послушно выполняет просьбу, но в этот раз в небесно-голубых глазах замечаю страх. Правильно. Пусть испугается как следует. Может, в следующий раз, так дурить не станет. Заснеженная просека не место для нежных девочек. Как она вообще решилась на таком безобразии сюда заехать?!
Меня бомбит от эмоций и вьюга, подхватывая настроение, лупит в лобовое снежным порывом ветра. Девочка в моих руках вздрагивает, а я прижимаю ее к себе. Приятно это так, что приходится ее снять со своих коленей и усадить на кресло, чтоб ненароком не почувствовала, как я ей рад. Как пацан, мля. Это что вообще за вольности такие, майор Порохов?! Девочку в беде нужно спасать, а не… Тискать. А тискать очень хочется. Так и замечаю, как руки самовольно подбираются погладить ее ножки.
Сквозь стекла машины уже почти ничего не видно. Нужно уезжать, а то и мой вездеход застрянет. Вдвоем, конечно, веселее, но не думаю, что это лучшее место, где можно встретить Новый год.
Снегурка точно приходит в себя, потому что я начинаю слышать отголоски ее мыслей.
– Нет, не умерла. Но вполне могла, – отвечаю на невысказанный вслух вопрос и заваливаю девчонку на сидение, накрывая “огромным”, как прозвучало в ее мыслях, собой. – Чем благодарить будешь?
К ее щекам моментально приливает кровь, делая их соблазнительно-алыми. Нежные ручки, все еще ледяные, но уже цепко хватаются за мои руки и пытаются оттолкнуть. Ну вот. Наконец-то живая реакция. Можно двигаться дальше.
– Отпустите меня, пожалуйста. Я опаздываю, – глаза наполняются слезами.
А вот мысли бегают из стороны в сторону, не зная, к какой группе им окончательно примкнуть. Мы боимся этого огроменного медведя или благодарны за спасение? Я не зна-а-аю!
Когда он вот так жадно смотрит и сжимает мое голое бедро, пробираясь все выше под свитер, мы его совершенно точно боимся. Но последнее, что помню, до того как уснула в машине, я записывала в телефоне голосовое сообщение маме. Пальцы уже не шевелились, окончательно замерзнув, а попрощаться все-таки хотелось. А он спас же. Значит, мы скорее благодарны и радуемся? Но его пальцы…