Утро. Мерзкое время суток, когда понимаешь, что надежда не проснуться снова откладывается. Впереди рутина, повторяющаяся на протяжении нескольких лет.
Повернув голову, Алексей увидел огромную рыжую морду, щуращившуюся в предвкушении завтрака и последующего заслуженного сна. Барсик – кот редкой породы "Питерский обморок", выведенный путём скрещения всех мяукающих обитателей в одной из петроградских коммуналок. Свои внушительные для среднестатистического кота размеры он компенсировал умением бояться всех звуков, уровень громкости которых превышал падение частиц пыли. От этого рыжая скотина постоянно болела и уже несколько раз пыталась отправиться к кошачьему богу, сократив количество своих жизней до 6 и облегчив заначку Алексея на внушительную сумму, превышающую шестьсот тысяч деревянных.
– Ненавижуууу! – традиционно поприветствовав новый день, Алексей встал с кровати.
Дальнейшие ритуалы были так же отработаны до автоматизма: уход за рыжим, потом за собой. Горсть разработок фармакологических компаний, еле умещающаяся во внушительной ладони Алексея, отправилась в путешествие по пищеводу, сопровождаемая коктейлем из растворимых препаратов. Препараты от перегрузки сердца успешно сочетались с препаратами, обеспечивающими его нагрузку, необходимую для заряда бодрости, которая потребуется через час в спортзале.
Апрельская погода, стабильно мерзкая для Питера, не оставляла выбора в повседневной одежде: толстовка, джинсы, кроссовки и кожаная куртка.
Рюкзак со спортивным инвентарем удобно лег на плечо, портплед с костюмом для офиса в руку. Ключ повернулся в замочной скважине, в спину прозвучали напутственные слова от Барсика: "Не задерживаться и ни кого домой не тащить". Если сравнивать утреннюю суету с управлением автомобилем, то первая передача, для разгона, переключена на вторую.
Выйдя из подъезда, "парадной, как говорят местные. Похуй", Алексей попал под мелко моросящий дождь. Прожив десять лет в этом городе он знал, что это не все сюрпризы, которые могут быть заготовлены природой. Выйдя из-за угла дома он столткнулся с холодным, пронзающим до костей, встречным ветром. "Холодным и пронзающим до костей" тех, кто не был готов к такому повороту. Человека, чья жизнь тридцать лет прошла в приполярье этим врасплох не застать. Более того, Алексей улыбнулся апрельскому теплу, не свойственному для его родных мест. Маршрут до метро занимал не более десяти минут. На улице лишь пара работяг, движущихся в том же направлении, да он – офисный планктон, выползший в столь раннее время, не свойственное для его собратьев.