Девочка, услышав шаги, обернулась. Её глаза были как два зеркала, отражающие разные эпохи: в одном – пылающий Риджвилл 1863 года, в другом – город будущего, покрытый льдом.
– Не подходите! – она зажмурилась, и земля вздыбилась волной. – Я не могу проснуться!
Джессика упала на колени, избегая летящих обломков. В трещине под ногами она увидела Леонида – он стоял в потоке времени, окружённый часами, которые шли в разные стороны. Его губы сложились в два слова: *«Её имя».*
– Как тебя зовут? – крикнула Мэг, прикрывая лицо от ветра.
– Алиса… или Элайза… или… – девочка схватилась за голову. – Они все мои имена! Я сплю сто жизней!
Джессика вытащила медальон Леонида. Свет от него ударил в девочку, и на миг её образ стабилизировался – обычный ребёнок с косматой чёлкой и рваной куклой в руках.
– Мы поможем тебе, – сказала Джессика мягче. – Но ты должна остановить это.
– Не могу! – слёзы текли по щекам Алисы, превращаясь в песок. – Он в моих снах. Тот, с рогами. Он говорит…
Громовой рёв потряс кладбище. Из реки поднялась фигура Анкары, но искажённая – его рога стали песочными часами, а из пасти сыпались звёзды.
– *Она моя теперь,* – прошипел он голосом Леонида. – *Вы опоздали.*
Мэг бросилась вперёд, меч рассек фигуру, но та рассыпалась на песок. Анкара засмеялся, и временной вихрь поглотил девочку.
– Нет! – Джессика потянулась к исчезающей руке, но схватила лишь воздух.
На земле осталась кукла. Когда Мэг подняла её, механический голосок пропищал:
*«Найдите меня в 1865. Он забрал меня туда…»*
Ветер принёс запах гари. На горизонте, где был Риджвилл, теперь пылало поле боя Гражданской войны.
– Он переместил её в прошлое, – прошептала Джессика. – Теперь нам придётся идти в самое пекло.
Медальон Леонида вспыхнул, указывая на временную трещину. За ней слышались выстрелы и ржание лошадей.
А на кукольной руке, словно кровь, алела дата: **«12 апреля 1865»** – за день до убийства Линкольна.
Переход через временную трещину оказался болезненным. Воздух сгустился в вязкую массу, обжигая кожу, а звуки – выстрелы, крики, ржание лошадей – врезались в сознание, как иглы. Джессика почувствовала, как реальность разрывается на части: на мгновение она увидела себя ребёнком, сидящим на коленях у Эдит, затем – Мэг, запертую в зеркале, а потом… тьму. Когда земля наконец уплотнилась под ногами, перед ними раскинулся Вашингтон 1865 года, но не тот, что в учебниках.