– Ты чего так рано подорвался? Спал бы еще! Не нужно тебе больше на улице маяться, вон, глянь в окно, снег срывается.
Борька протянул матери бутерброд, тут же ловко отрезал новый ломоть и, собрав ножом остатки маргарина с помятой вощеной бумаги, принялся усердно размазывать бледное месиво по крошащейся поверхности батона.
– Сынок, поговори со мной! – Анна наклонила голову, пытаясь поймать взгляд сына.
Борька набрал полную грудь воздуха, но вместо того, чтобы заговорить, подул в кружку с кипятком.
– Опять собрался в молчанку играть? – Анна бросила взгляд на настенные часы и сдвинула чашку с недопитым чаем. – Твое счастье, что на работу опаздываю. Вернусь – всю душу выверну наизнанку. Не отмолчишься!
Борька облизал масляные пальцы, побежал к вешалке. Анна перехватила руку сына, когда он потянулся за курточкой.