Собирающиеся силы вокруг стали уносить воинов, и грозное нечто начало вылезать из темных недр земли. Ледяные потоки встречались с огненной яростью, и вскоре это могло обернуться не просто противостоянием между двумя кланами, но целым космосом невидимого элемента силы и тьмы.
#### Невозможный выбор
Сражение стало полностью идентифицируемым, уважением, поведением и духом, связывая их на необъявленном уровне. Каждая сторона дальше понимала, что им предстоит объединиться перед лицом настоящей опасности. Словно природа сама создавала контуры единства.
Но время угнетения сжалось, как стальные пружины, готовые выпустить свой поток. И когда Тригеля продолжала углубляться в свои таинственные заклинания и тьму, в сердцах воинов возникло беспокойство: понимали ли они, с чем на самом деле они имеют дело?
Истинная угроза, притаившаяся в тени, отбирала у них всё, что казалось важным, и вскоре выбор будет перед ними: объединиться ради общего блага или идти на поводу у слепой силы – сердцу, полному дровяной ярости и холода.
Полная неполноценность разделения между огнем и льдом была частью их дальнейшей судьбы, и момент пришел – выбор должен быть сделан.
Следы печали
На поле боя время заполнило собой ветер и тьма. Воины, искавшие славы и побед, внезапно оказались заточенными внутри своего собственного страха и нерешительности. Тригеля обращала свою тьму на как Клан Пламенных, так и Клан Ледяных, их сердца сжимались, а взгляды терялись, так как каждая искра противостояния уносилась в заоблачные дали.
Фениксогр почувствовал, как его огонь внутри тускнеет. Он стоял в окружении воинов Клана Ледяных, недоумевающих от недосказанности и охваченных смятением. Темнота, клубившаяся вокруг, затрудняла им ориентацию, однако сейчас они не противостояли друг другу, а исходили от неведомого зла.
– Ребята, – произнес он, стараясь надеть на себя уверенность, – это не просто битва. Все мы должны обернуться и объединиться против нового врага. Тенью той, что сейчас нас подавляет!
Морозорог, напрягая бивни, с недовольством слушал его. Но как только он взглянул на множество своих союзников, кто понимает глубокую опасность, его собственное сердце начало превращаться в нечто более глубокое.
– Возможно, ты прав, – ответил он, и его голос на миг затих. – Я не могу допустить, чтобы моё личное желание погубило наш народ.