Отставив опустевшую тарелку, откинулась на кровать. Кожу неприятно стягивала подсохшая корочка, и я без конца тёрла её пальцами. Гордость гордостью, но без ванны мне долго не прожить. Насытившись, мой организм словно перешёл в сберегающий режим. Ничего не хотелось, мысли вяло текли сплошным потоком. Глаза слипались, намекая, что неплохо было бы поспать ещё немного. Поддавшись на уговоры тела, подтянула колени к груди и прикрыла глаза. Сон подкрался подобно тигру, бесшумно и со спины. Нападая и увлекая меня в мир грёз, где не оставалось места для грусти и печали.
«Нужно попросить искупаться» – напоследок подумала я, мечтая о горячей воде.
Отоспавшись, да так, что голова начала побаливать, я решила караулить демона. Мне было просто жизненно необходимо принять ванну, смыть с себя засохшую кровь. Всю кожу стянула корка, шея пульсировала и горела огнём. Я боялась, что, не приведя раны в порядок, они загноятся. Одежду тоже не помешало бы сменить, хотя бы на свадебное ханьфу, однако его у меня забрали.
Эмоциональные качели меня вымотали, на их место пришла апатия и безразличие. Лёжа на кровати, мне было тяжело даже думать. Поначалу думала продолжать злиться и ненавидеть всё вокруг, только вот смысла в этом не было ни капли. Не в моей власти казнить и миловать, я даже себя спасти не могла. Куда уж мечтать превратиться в великого мстителя, что покарает грешных людишек, за их алчные мысли и поступки.
Всё. Прошлого не вернуть. Мне никогда не вернуться обратно во дворец, не стать любимой женой какого-нибудь принца заморского. Мой прежний мир отказался от меня, отдав в лапы местных божков, что любили наблюдать за чужими страданиями. Уверена, устрой они шоу с моим участием, показы пробили бы верхушку рейтинга. Словно в соревнованиях: «как ещё нагадить бедной Ларе, да посильнее и пожирнее».
Скривившись как от зубной боли, я потёрла руками глаза. Где этот демон с едой? Живот скручивался в тугие петли, сжимаясь и вымогая вкусную еду. Вот чего не отнять здешнему монстру, так это навыков готовки. У меня в основном получались угольки, непригодные к пище, а этот засранец прекрасно тушил и жарил. Вспомнив ароматное сочное мясо, сглотнула вязкий комок слюней.
Нет, я всё ещё боялась яогуая, до дрожи в коленках. Однако голод побеждал, поэтому стоило смириться с тем, что не бывать мне монахиней. Всякие посты – это не про меня, ведь нет ничего лучше смертного греха обжорства. Лишь еда спасала меня от депрессии, которая охватывала меня в последние несколько месяцев жизни. Заедая боль, я на время переставала желать себе смерти.