– Его нашли под утро, – администратор, молодая женщина по имени Кира, держала в руках планшет и явно не знала, как начать. – На мосту. Он стоял на перилах и что-то шептал… на латыни, кажется. Или на чём-то похожем. Патруль вызвал скорую, сдали его нам, потому что речь бессвязная, документов нет. У нас он с четырёх утра.
– Что-то о нем выяснили? – Артём шёл по коридору, пытаясь сосредоточиться, но голова странно ныла.
– На нём не было ничего, кроме старой пижамы. Мы подумали, может, сбежал из какой-то клиники. На шее обнаружили жетон, но он какой-то странный и явно не медицинский.
Они остановились перед изолированной палатой. Стекло было полупрозрачным, за ним угадывался силуэт мужчины, сидящего на полу, обхватив колени. Спина прямая, движения размеренные, словно ритуальные.
– Он не представляется. Но повторяет, будто заклинание: "Я – Носитель Искры". Больше ничего внятного. Пока что.
Артём скользнул взглядом по планшету. В графе имени стоял прочерк.
– Вызывали полицию?
– Да. Оформляем как неизвестного. Но он не агрессивен, и психолог скорой сказал, что его стоит показать вам. Мол, не бред, а… какая-то глубокая внутренняя конструкция. Или театральная мания величия.
Артём задержал взгляд на жетоне пациента, а точнее, на изображенном на нем символе – стилизованный круг с пересекающимися спиралями. Он ощутил странное покалывание в пальцах, хотя даже не касался металла.
– Оставьте нас наедине, – сказал он наконец. – Я попробую с ним поговорить.
Кира кивнула, хотя на её лице читалось явное нежелание оставаться вблизи этой палаты.
– Только будьте осторожны, доктор. Он… не так прост, как кажется.
Артём вошёл, и дверь за ним мягко закрылась, поглотив свет сет из коридора клиники.
В палате было тихо до неестественности. Даже кондиционер здесь казался выключенным из сети. Пациент сидел на полу, поджав ноги, спиной к кровати, руками обхватив колени. Его голова была опущена, волосы спутаны, кожа бледна, как у человека, давно не видевшего солнца. На вид – лет сорок. Глаза были закрыты, но как только Артём вошёл, он заговорил.
– Ты не тот, кем кажешься.
Голос был негромким, почти шепот, но каждое слово – будто выгравированное лезвие. Артём остановился на полпути к креслу.
– Что вы сказали?
Пациент поднял голову. Лицо – худое, с резко выделенными скулами, глаза светлые, почти бесцветные. Они не выражали ни страха, ни беспокойства, ни даже заинтересованности. Только усталость, глубокую, как вековая тьма.