Дверь в палату, где вчера находился пациент, была распахнута. Внутри – никого. Кровать аккуратно заправлена, на полу – ни следа. Даже бинтов или простыней, как это часто бывает после побега.
– Он ушёл? – сухо спросил Артём, и сам понял, насколько это глупо прозвучало.
– Мы не знаем, – Кира покачала головой. – Система контроля показывает, что двери не открывались. Ни вход, ни выход. Камере не было видно этого участка с основной линии наблюдения, но резервное видео пропало.
– Пропало?
– Файлы отсутствуют за последние два часа. Как будто кто-то вручную их стер. Или они просто не записались. Хотя, это невозможно, так как все сервера защищены. Но факт есть факт.
Пришла охрана. Один из охранников, старший смены, по имени Ильин, смотрел на происходящее с растущим непониманием.
– Мы проверили всё, доктор. Вентиляция – слишком узкая. Окна не открываются. Электронный замок активен, сигнала взлома нет. Мы никого не впускали и не выпускали. Он не мог выйти. Он… исчез.
Артём шагнул внутрь палаты. Прошёлся по полу. Встал у кровати. Внезапно ощутил странную дрожь под кожей, как будто воздух здесь был… другим.
– Вещи? – спросил он.
– Только пижама. Больше ничего, – ответила Кира.
– Жетон?
– Сняли и отнесли в кабинет охраны. Хотели проверить символику на всякий случай. Не помогло – похожего изображения нет ни в одной базе данных. Никто не может понять, откуда оно.
Артём провёл пальцами по стене, почти машинально. И вдруг понял, что он боится. Не происходящего сейчас, а того, что услышал вчера. Неопределённость всегда страшнее диагноза.
– Хорошо, – наконец сказал он. – Сообщите полиции, повторно. Запросите техотдел и пусть они проверят серверы и замки. И… позвольте мне осмотреться здесь ещё на пару минут.
Он остался в палате один. Закрыл за собой дверь. Тишина обрушилась, плотная, вязкая.
Кровать. Тумбочка. Пустая.
Почти пустая.
Он наклонился. Там, в углу, почти сливаясь с полкой, лежал небольшой чёрный предмет.
Он поднял его.
Это был кристалл – неправильной формы, как будто не до конца сформировавшийся. Поверхность его была матовой, но когда Артём коснулся его пальцами, тот отозвался тихим, вибрирующим холодом.
И на долю секунды в его голове пронеслось что-то похожее на голос. Слова он не расслышал. Только ощущение – будто кто-то коснулся его мысли изнутри.