Он прошёл пару кварталов, когда в ушах появилось звонкое дрожание – не боль, не гул от усталости, а тонкий, почти музыкальный, звон. Сначала едва заметный, затем все более настойчивый.
Артём остановился у перехода, закрыл глаза. Звук не исчез. Более того – в нём начали проступать голоса.
Зазвучали обрывки фраз, произнесённые без интонации, не-человеческим тембром, будто кто-то говорит:
– …перепутье…
– …Грань… приближается…
– …она грядёт… сосуд пробуждён…
Он схватился за лоб, почувствовал липкий пот на висках. Люди вокруг продолжали идти, не обращая на него внимания.
– Что за чёрт… – прошептал Артем.
Он заставил себя двигаться дальше – шаг за шагом, будто преодолевая сопротивление воздуха. Вошёл в метро, прошёл через турникет. Впереди появиля эскалатор, чья лента, казалось, тянулась слишком медленно, слишком плавно. Шаг на ступень – и звон в голове усилился.
Вагон метро встретил его глухим скрежетом. Он вошёл и встал у двери, уставившись в своё отражение в стекле. Опять. Опять другой взгляд…
Поезд дёрнулся, пошёл. Остановка "Смоленская". Артём моргнул. Следующая должна быть станция "Арбатская". Но когда он поднял глаза к табло, оно показывало: "Курская".
Он стоял в том же положении. Люди рядом совершенно новые. Кто-то вышел, кто-то вошёл. Артём чувствовал холод в пальцах, как будто провалился в сон наяву, причем стоя. Провал в памяти. Целая станция прошла мимо, а он ничего не заметил.
И тут он услышал голос – не в голове, а рядом.
– Ты её уже слышишь, да?
Артём резко обернулся.
На сидении рядом с дверью пристроился старик в выцветшей кепке и с глазами, в которых не было зрачков. Зрачки были затянуты молочной пеленой, как у слепого. Но он смотрел прямо на Артёма и улыбался.
– Что… что вы сказали? – выдохнул Артём.
– Тишина скоро раскроется, – прошептал старик. – Не бойся. Она уже здесь.
И просто отвернулся, как будто ничего не было.
Когда поезд остановился, Артём выбежал на платформу, чувствуя, как в висках стучит кровь. Он приложил руку к груди – кристалл под курткой вибрировал слабым теплом.
***
Он открыл дверь в свой кабинет и только тогда понял, что не помнит, как сюда попал. Он не помнил ни как проходил через холл, ни каких обычных разговоров на ресепшене, ни ожидания в лифте… ничего. Последнее, что осталось в памяти – гул в метро и мутный взгляд старика.