Петя блистал! Пиком его искусства стал момент, когда пришла та часть его роли, когда он, очевидно, по сценарию, выпил стакан воды, после слов: «с хорошенькими актрисами знаком…»
Когда же он стал рассуждать об арбузе в семьсот рублей и супе, прибывшем прямо на пароходе из Парижа, звучно икнул. Не смутившись, Петя постучал себя согнутым большим пальцем по груди, будто проталкивая комок ниже, продолжил дальше, и вновь икнул. На словах «мне даже на пакетиках пишут «Ваше превосходительство»», Петя выпучил глаза и опять икнул. Это выглядело так, будто Хлестаков удивился, что он сам сказал такую глупость.
Алеша, понимал, отчего икает Хлестаков, а Разумцев нет. Режиссер довольно громко сказал:
– Талант. Талант, определенно талант. В таком возрасте так легко импровизировать. Талант!
И Разумцев зааплодировал. А Алеша, как и еще четверо мальчиков, бывшие за кулисами, услышав оценку Разумцева, прыснули от смеха. Они смеялись не в силах удержаться, что говориться «надрывали животики», а вся остальная публика, словно поддержав мастерство Петиной игры, стала дружно и громко хлопать, что еще больше рассмешило Алешу. Он потешался столь долго, что Разумцев обернулся и недоуменно смерил взглядом наглеца.
Этой самой икотой дело не ограничилось! В заключение шестого явления Хлестаков стал суетлив, заговорил быстро и невнятно, что можно было бы, при известной фантазии, расценить, как изображении пьяной бессвязной болтовни. «Лабардан! Лабардан!» Петя декламировал уже, отбивая чечетку, а на выход просто бежал. За ним, сдерживая смех, схватившись за лицо, спешил городничий.
Как расценил эту «находку» Разумцев, было неизвестно, но мальчишек вновь охватил приступ веселья. Алеша заливался, закинув голову, а на его плече тряслась голова «Марфуши». Хорошо, что хохот их утонул в овациях публики между двух явлений. Ситуацию спасло то, что несколько последующих явлений Хлестаков выходить был не должен.
Вызывали артистов трижды. И Алеша, впервые в жизни видевший настоящий спектакль, был в восторге. Дуся, вдруг пронзительно свистнула по-мальчишески и крикнула «Браво!».
Бал, бывший в заключение вечера, был бы интересен, но начальство училищ позволило только водить хороводы. Так что старшие ученики лишь смеялись над этим балом.
И все-таки, даже в хороводе Алеше не удалось походить с Дусей. По окончании бала он хотел увидеть её на выходе, но не нашел, вернулся в залу, потом искал в коридорах, пока там еще собирались епархиалки, но и там она не обнаружилась. Алеша застыл в растерянности, не замечая, что его суета привлекла внимание приятелей, как внезапно сзади услышал: