– Вы считаете, что это общая патология? – на лбу Алисы появились две горизонтальные складки, а ноздри и зрачки чуть расширились. Однако тон её голоса был всё таким же мелодичным, под стать едва уловимым звукам птичьего щебета на близстоящих деревьях.
– Я не о патологии. В нас много непроявленной любви, которая изнутри нас же и придавливает к тем образам, за которые мы привыкли прятаться. Мы чаще чем кто-либо смущаемся, когда становимся счастливыми. Не замечали в себе это?
Алиса, улыбнувшись, дополнила – Наверно поэтому мы никогда в отличии от традиции Варанаси не будем топить в реке своих усопших святых, – затем она снова окунула в ведро с водой тряпку, и отжав ее, начала перед собой вытирать какое-то пятно.
Какое-то время она уже драила вокруг себя полы, так, словно от этого зависела её жизнь. Кирилл тем временем медленно поставил метлу рядом со стеной, подошёл к Алисе и сел на корточки. Несколько мгновений он рассматривал небольшой белоснежный термос, что стоял неподалёку от Алисы. Затем улыбнулся и посмотрел на девушку.
– Меня еще зовут «Вечно ищущий»! Я из тех репатриантов, которые больше похожи на Бременских музыкантов, – он протянул ей руку.
– Алиса! – женщина вытерла ладони о платье и ответила на приветствие лёгким рукопожатием. – Вы давно здесь?
– Здесь, наверное, уже недели четыре. До этого в Катманду жил при ашраме. Здесь юродивым быть проще, – он ещё раз улыбнулся, – А что вы ищете?
– В этом ашраме? – голос её дрогнул и повысился на полутон, а брови скользнули вверх.
– Можно и так спросить.
– Наверно саму себя, – ответила Алиса спустя несколько секунд, во время которых она наблюдала за каплей на полу, которая высыхала буквально на глазах.
– А как вы знаете, что потеряли себя? – спросил Кирилл с какой-то странной интонацией в голосе.
Алиса задумалась, затем ответила, глядя на то место на полу, где совсем еще недавно была капля воды, – Скорее всего, забыла себя.
Алиса поджала губы и словно погрузилась в себя. Было ощущение, что она сама не поняла свой собственный же ответ.
– Судя по всему, вы здесь надолго не останетесь, – заметил, улыбаясь, Кирилл.
– Почему?
Кирилл ответил не сразу, и в этот раз речь была размеренной. Он явно подбирал слова – Потому что на этом празднике остаются надолго в основном те, кто усердно прячется от самого себя.