***
Аня тем временем бесцельно бродила по городу, не зная ни чем себя занять, ни что делать дальше. Отцу она пока не звонила, незачем нервировать любимого старика, да и самой, поди, не шишнаццать лет – разберётся.
Только вот никаких вариантов развитий событий в дальнейшем в голову не приходило. А делать что-то надо было, и в самом ближайшем будущем. Как говорится: сказал “А” – говори “Б”! Да только где эту “БЭ” взять…
В задумчивости бредя по набережной и поедая дёнер, политый клубничным соусом, Аня не успела отойти с дороги в сторону, и её толкнул несущийся на роликах мужик. Дёнер со смачным шмяком впечатался в набережную прямо под Аниными ногами.
Хлюпая носом, она стояла, не в силах сойти с места. Жалко было безумно такую вкуснятину. Всхлипнув, отошла к парапету и опёрлась на него, грустно смотря на воду в реке. Внезапно над ухом раздался низкий мужской, с хрипотцой голос:
– Вы позволите вас угостить?
Вздрогнув от неожиданности, обернулась на голос. Он принадлежал высокому загорелому брюнету с карими глазами. Белая сорочка красиво оттеняла его бронзовый загар. Закатанные до локтя рукава позволяли увидеть красивые мужские руки.
В его руке был дёнер, политый клубничным соусом. Брови Ани взлетели вверх, на что брюнет тихо рассмеялся:
– Я стоял в очереди за вами, когда вы делали свой заказ. Признаться, мы все с него обалдели, но я так впечатлился вашим горящим взглядом и тем, как вы сглатывали слюни в его ожидании, что заказал себе такой же. А вот откусить так и не решился.
Молодой мужчина смотрел открыто и улыбался без ехидства. Анна, немного подумав, всё же сцапала вкусняху и с наслаждением откусила большой кусок, измазавшись в сладком соусе.
– Меня зовут Артём, – рассмеялся мужчина. – Если позволите, я вас покараулю, чтобы никто снова не лишил вас любимого блюда.
Аня неопределённо пожала плечами, с наслаждением жуя дёнер. Артём облокотился на парапет рядом с ней, потом, через пару минут, встал сзади за спиной и поставил на парапет свои руки по обе стороны от неё.
Она напряглась, горько подумав, что сейчас она и второй дёнер по теряет, так как придётся размазать его по лицу нахала. Но нахал стоял, как изваяние, не делая попыток прижаться к ней. И так и стоял, пока она не слопала всё до последней крошечки и маринованной ленточки корейской морковки.