– Не все колдуны и ведьмы злые. А слово «ведьма» это не обидное слово. Оно означает, что женщина «знающая», «ведающая» видит то, чего не могут видеть обычные люди. В старину таких людей уважали и, даже, почитали, как некую жрицу (старейшину). Их еще назвали: вештица, волшебница, чаровница.
– Бабушка! Ты моя чаровница! – засмеялась Аглая и крепко обняла её.
По ночам Аглае снилось, что она погружается в сказочный мир волшебников, где она, будто Фея, одним взмахом руки превращает всю Вселенную в цветущий сад, или, прикосновением руки обращает злого дядю Григория, соседа напротив, в доброго и тщедушного старичка. А пьяница и дебошир Витка перестает пьянствовать и обижать свою жену. Ох, сколько же добрых пожеланий кружилось в ее голове!
Шло время. Аглая подросла, а вместе с взрослением внучки, старела бабушка. В один ненастный день она перестала вставать с постели. Для Аглаи наступили самые трудные времена. Ей страшно было оставаться одной, без любимой бабушки. Но, ничего нет вечного под Луной. Эх, если бы она только могла сделать так, чтобы бабушка жила вечно. Но, детские грезы улетучились, и сейчас, когда Аглая стала взрослой девушкой, она отчетливо понимала, что одним взмахом руки не изменить ход времени.
– Пришло время передать тебе внученька свой Дар, – как-то сказала бабушка, лежа на смертном одре. – Оставляю тебе внученька свои знания и силу. Возьми эти сережки с Лазуритом носи не снимая. С этими сережками ты получишь моего «помощника», который впредь будет уже твоим. Вместе с ним ты обретешь мой Дар. Он станет передавать тебе все мои знания и умения, которые я не успела передать при жизни. И помни…
Ненадолго воцарилась тишина, и пожилая женщина застыла. В ее печальных глазах отражалась скорбь и страдание, вызванные воспоминаниями о дочери Марфе – матери Аглаи. О ней бабушка никогда не говорила с внучкой. Единственным ответом на вопросы Аглаи о матери была короткая фраза: «Она умерла». После этого девочка никогда больше не пыталась узнавать подробности.
– Что бабушка, я должна помнить? – встревоженно спросила Аглая, прервав задумавшуюся старушку.
Старушка вгляделась в лицо Аглаи, и тень печали омрачила ее взгляд. «Боже, как же она становится похожа на мать», – пронеслось в ее голове, эхом отзываясь тихой грустью в сердце.