Вечер снова оказался тихим и ленивым. Она рисовала, он сидел рядом, обрабатывая снимки. Иногда они обменивались взглядами, не говоря ни слова.
– Райан, – вдруг сказала Мишель, не отрываясь от рисунка. – Ты когда-нибудь боялся, что однажды всё это закончится?
Он не сразу ответил. Сидел, уткнувшись в экран, где на фоне зелёной листвы смеялась она, её волосы светились в лучах заходящего солнца.
– Закончится что? Мы?
– Нет… ну, это тоже. Но вообще – спокойствие. Ощущение, что ты на своём месте. Как будто кто-то щёлкнет пальцами – и всё исчезнет. Станет другим.
Он повернулся к ней и чуть наклонился вперёд, чтобы видеть её глаза.
– Я не боюсь, – сказал он. – Я просто стараюсь каждый день сделать так, чтобы, даже если всё изменится, в памяти осталась эта версия нас.
– Как будто мы кадры, которые ты сохраняешь в архив?
– Что-то вроде. Но только не для выставки. Для себя. Потому что ты – мой лучший снимок. Даже если будешь без лица.
Мишель рассмеялась, уткнувшись в плечо.
– Ты умеешь красиво говорить.
– А ты – красиво молчать. Это редкий дар.
Они немного посидели в тишине, и за окном уже сгущался вечер.
– Давай завтра поедем куда-нибудь, – предложил он. – Не обязательно далеко. Просто взять день и уехать.
– А ты не забыл, что у нас завтра друзья собираются на вечер? Ник, Лия, и эта девчонка, как её…
– Элли.
– Вот, точно. Мне кажется, она в тебя втюрилась, кстати.
Он поднял бровь.
– Серьёзно? Мне казалось, она хотела утащить мою фотокамеру, а не сердце.
– Не обольщайся. Может, и то, и другое.
Они снова засмеялись, легко и непринуждённо. Словно их мир – прост и защищён.
Ночь уже мягко осела на город, как шерстяное покрывало. Где-то далеко проехала машина, вспыхнул и погас свет в соседнем окне. В квартире царила полумгла: только у изголовья горела тёплая лампа, отбрасывая длинные тени на стены.
Мишель свернулась под одеялом, прижавшись спиной к Райану. Он лежал на боку, одной рукой обнимая её за талию. Пальцы его двигались лениво, почти незаметно – то ли гладил, то ли проверял, здесь ли она.
– Всё равно странно… – пробормотала она сонным голосом. – Будто живём внутри паузы. Знаешь? Вроде всё идёт, а внутри – покой. И страшно его потерять.
– Покой – это не когда ничего не происходит, – прошептал он, прижимаясь носом к её шее, – это когда ты с тем, с кем тебе не нужно притворяться. Даже в тишине.