– Я не уверена, что ты бы звал Аристотеля с улицы домой. Соседи бы посмеялись.
Они рассмеялись вместе. Так и шли – легко, рядом, касаясь плечами.
После парка – выставка. Галерея была в бывшем ангаре, где стены остались слегка обшарпанными, но внутри витал дух современного искусства. Выставка называлась «Иллюзии памяти». Мишель разглядывала коллажи и акварели, пытаясь не только понять замысел автора, но и найти что-то своё, личное, что цепляло за сердце.
– Хочешь, когда-нибудь ты здесь выставишься? – спросил Райан.
– Хочу. Но только когда пойму, зачем рисую.
Он кивнул. Не стал торопить. Просто взял её за руку, и они продолжили идти.
Они задержались у последней инсталляции – старое зеркало в раме, выкрашенной серебром, перед которым лежала пара разбитых очков. На стекле кто-то масляной краской написал:
«То, что ты помнишь, – это лишь отражение того, кем ты хочешь быть».
Мишель долго смотрела на надпись, будто пыталась её разгадать.
– Знаешь, – сказала она, не оборачиваясь, – иногда я боюсь, что память врёт. Что я придумала детство, придумала мечты, придумала даже тебя.
Райан встал рядом, взглянув в зеркало.
– Тогда я тоже выдуманный. И это… вполне меня устраивает. Главное – кем мы друг для друга в этой выдумке.
Мишель улыбнулась – тихо, не до конца. В глазах заскользил свет от старой люстры над головой.
Вечер опускался на город медленно, с тонким золотистым свечением. Они шли обратно пешком, мимо витрин, книжного магазина и ларька с мороженым. У дороги стояли уличные музыканты: парень с гитарой и девушка с виолончелью играли что-то ностальгичное, но не грустное. Мишель остановилась.
– Послушаем чуть-чуть?
Райан кивнул, и они замерли у фонаря, держась за руки. Музыка текла мягко, как вода по камням, окутывая их с ног до головы, будто на секунду время замерло, оставив только этот миг.
После – домой. Их квартира встретила теплым светом ламп, запахом мяты с балкона, чуть приоткрытого, чтобы впустить весенний воздух. Райан пошёл разбирать фотографии, а Мишель налила себе апельсиновый сок, села на подоконник и листала блокнот с эскизами. Большинство из них были незавершёнными – как будто идеи не любили быть пойманными до конца.
– Что рисуешь? – спросил Райан, не отрываясь от компьютера.
– Тень от шара. Помнишь, того, воздушного?
– Кажется, он становится всё менее сказочным.