– Я надеялась, что ты не забудешь! – встретила её Лиза, обняв с запахом корицы и краски. – У меня уже есть концепция. Цветы, стёкла, немного золота и лошадка-качалка.
– Если лошадка не сломана, то я за.
Витрина постепенно оживала. Они ставили прозрачные вазы, наполняли их веточками, развешивали гирлянду из сушёных апельсинов. За стеклом отражались прохожие, солнце, и лица людей, у которых в этот день всё ещё было спокойно.
– Ты счастлива? – вдруг спросила Лиза, расправляя лён на подставке.
Мишель замерла на секунду, как будто проверяя себя внутри.
– Да… Наверное, да. Я не думаю об этом вслух. Но мне нравится просыпаться рядом с ним. Нравится кофе. И то, как он держит фотоаппарат, будто что-то живое.
– Тогда держи это. Знаешь, не все умеют быть счастливыми в тишине. Это редкий навык.
К вечеру они закончили. Мишель вернулась домой немного уставшей, но довольной. В квартире пахло лавандой – кто-то включил аромалампу. На кухне Райан вытирал руки полотенцем, а на плите томилось что-то с грибами.
– Ужин почти готов. Ты как, не устала от золота и лошадей?
– Устала, но по-хорошему. Знаешь, как после прогулки в тёплый день.
Они поужинали, смотрели старый фильм. Говорили немного – просто держались за руки. Перед сном, лёжа в темноте, Мишель шепнула:
– Мне с тобой безопасно. Знаешь?
Райан поцеловал её в висок и не ответил. Но ей это было не нужно.
Мишель проснулась не сразу. Сначала было ощущение тепла – где-то рядом Райан дышал ровно и спокойно, а из окна уже лился утренний свет, размытый, мягкий, как пастель. В комнате пахло кофе – он просочился из кухни, как это бывало почти каждое утро. Кошка Лизки свернулась клубком у ног, подрагивая во сне.
Она потянулась, хрустнув спиной, и тихо вышла из спальни, чтобы не будить Райана. На кухне всё уже было почти готово: поджаренный тост, миска с фруктами, мёд в стеклянной банке и дымящийся чайник. Он не только умел готовить, но и умел делать это красиво. Даже ложки лежали ровно.
Райан появился спустя минуту, почесывая затылок.
– Ты сегодня встала раньше меня. Это нарушает договор, – пробормотал он, зевая.
– Решила удивить тебя. Вот, сейчас налью тебе чай, а потом спрошу, как тебе жить в мире, где Мишель умеет вставать первой.
Он рассмеялся, поцеловал её в лоб и уселся за стол. На улице уже слышались утренние голоса, звук шагов, шелест проезжающих велосипедов.