Он посмотрел на «Безмятежность». «Он покажет тебе путь. Или… предупредит», – писал Саня. Павел снова попытался расфокусировать взгляд, устремив его сквозь холст. Краски поплыли. Вертикальный ритм… И снова – ощущение безмолвного, ледяного покоя. Но теперь, в его душевном состоянии, этот покой казался не спасительным, а зловещим. Как затишье перед бурей. А под ним… тот самый гул стал громче, отчетливее. Он не видел образов. Он чувствовал направление. Как стрелку компаса. Тянущую… туда, где по дневнику Саши была спрятана «Отчаяние». В сторону Смольного собора? «В тени колонн»? Возможно.
Предупреждение было в самом действии. Идти туда сейчас – безумие. Но оставаться здесь, ждать, пока «Мастер» или «Оператор» сомкнут клещи… Это была верная гибель. И гибель «Ключа», единственного шанса все исправить.
Павел резко отвернулся от картины. Решение созрело мгновенно, под давлением отчаяния и ярости. Он не будет ждать их удара. Он нанесет его первым. Он пойдет за «Отчаянием». Сейчас. Ночью. Пока у него еще есть призрачный шанс. С «Ужасом» в качестве последнего аргумента. Он ненавидел эту картину. Боялся ее. Но после котельной… он знал ее силу. И знал, что, возможно, ему придется применить ее снова. Чтобы выжить. Чтобы дойти до «Ключа» и выполнить волю брата.
Эта мысль вызывала отвращение. Но страх перед альтернативой был сильнее. Он взял рюкзак, сунул внутрь дневник Саши, бутылку воды. Достал из-под кровати «Ужас», завернул его в темную куртку и тоже положил в рюкзак. Он был тяжелым. Физически и морально. Затем он подошел к «Ключу». Снять со стены? Слишком громоздкий. Оставить? Страшно. Но таскать с собой две смертоносные картины… Он решил оставить «Ключ» здесь, спрятав его за шкафом. Рискованно, но иного выхода не было.
Он выключил свет, снова подошел к двери, прислушался. Тишина. Он открыл дверь, выглянул. Пусто. Спустился по лестнице, миновал пустой холл. Ночной воздух встретил его холодным, промозглым поцелуем дождя. Он натянул капюшон и шагнул в сырую питерскую ночь, направляясь туда, куда тянуло его чутье, усиленное видением «Ключа» – в «тень колонн», навстречу «Отчаянию». Война, начатая убийством его брата, вступала в новую фазу. И Павел Гайдученко, вооруженный кошмаром, созданным родным человеком, шел в самое ее пекло.