– Ну вот, ты, как всегда, все испортил, – Майер разочарованно вздохнул, но продолжил. – В общем, да, как-то так все и было. Сейчас же, – он задумался над следующими словами, – сейчас нас готовят к полноценным военным действиям в основных рядах.
Эти слова немного шокировали девушек. Элис, конечно, задумывалась, над словами того вояки, что предлагал ей отказаться, но не воспринимала их серьезно. Думая лишь о том, что это было сказано, чтобы напугать, но сейчас слова, произнесенные от такого же добровольца, как и она, словно гвозди вошли в ее голову со страшной силой. Девушка даже опустила ложку, полную каши, на поднос.
Новость о своей будущей жизни, девушку не радовала, вновь в голове всплыла мысль, что возможно стоило отказаться, принять предложение. Элис даже перестала вникать в последующий разговор, словно отключившись от реальности. Перед глазами всплывали картины из фильмов, которые она когда-то смотрела. Свистящие пули, канонады взрывов и кричащие люди и кровь. Повсюду. Желудок словно отозвался на это все и уже не хотел принимать в себя пищу.
– Эй, Элис, не бойся, нас же не отправят сразу туда, – пыталась вернуть в реальность Эмили, но взгляды парней говорили об обратном.
– Схожу, подышу воздухом, – Элис встала из-за стола почти сразу, унося наполовину съеденный завтрак. Ей захотелось побыть одной, вновь посмотреть на то, где она оказалась, словно бы вернуть себя в реальность происходящего. Поставив поднос на стойке, девушка направилась на выход из столовой, оставляя в непонимающем состоянии своих собеседников.
То, что, было на улице, лишь подтверждали слова Генри: множество солдат, сотни техники. Элис только сейчас увидела стоянки с десятками танков, точно готовых к военным действиям. За небольшое время – она слышала пролетающие мимо самолеты и пару вертолетов. Девушка понимала, что, скорее всего, этот военный лагерь расположен далеко от фронта, но присутствие войны ощущалось очень сильно. Элис слышала пару разговоров, пока стояла возле входа в столовую о том, когда будет отправка на фронт. На лицах некоторых солдат она видела напряжение, а у кого-то и нетерпение.
Девушка простояла так, почти до самого конца отведенного времени. Ее никто не тормошил, не подходил к ней, будто она стала тенью или частью стены столовой.