В прошлый Новый год они с Алисой строили планы. Разгорелся нешуточный спор: она мечтала о ребёнке, он – о собаке. Единственным общим желанием было то, что оба мечтали о девочках.
В этот же Новый год единственным желанием Леона было умереть, но после вчерашнего разговора с неизвестным, появилось хилое подобие надежды, что смерть пока не выход.
– Я обернулся посмотреть, не обернулась ли она… – Леон не заметил, как стал напевать вполголоса, чтобы сломать тишину, которая с утра убивала всякое желание вставать. – Чтоб посмотреть, не обернулся ли я…
«Может, Алиса тоже оборачивалась? А я даже не вышел на грёбаный балкон! А ведь мог. Выйти и наблюдать за её забавными прыжками. Она на полном серьёзе говорила, что пижама с ушами заставляет её двигаться странно. Но я лежал. Просто лежал. А потом, блядь, уснул! И только утром понял, что она не вернулась!»
Леон резко вскочил с дивана, будто ему подпалили зад, и начал мерить комнату шагами. Один. Два. Три… На четвёртом шаге он замер. Взгляд скользнул по полке у окна и вонзился в потрёпанную обложку – мать убила бы за такое состояние книги. Для неё книжные полки были сродни иконостасу! Но после смерти Екатерины Андреевны родительскую библиотеку Леон пожертвовал детскому дому и школе – продать, как ненавистное пианино, рука не поднялась, всё же, книги он любил.
«Пикник на обочине» – гениальное произведение! Леона с детства будоражили мысли о пришельцах и всяких мистических артефактах, но настоящая суть открылась, когда он остался один – в пустой родительской квартире с парой особенно дорогих сердцу книг. В чём смысл человеческой жизни и какова природа человеческих желаний – вот до чего пытались докопаться братья Стругацкие через своего загадочного Сталкера!
«Вчерашний неизвестный тоже называл себя Сталкером… Почему? Может, ему действительно под силу вывести меня на след Алисы?..» – вспотевшей от волнения рукой Леон снял книгу с полки, раскрыл на первой странице и прочёл вслух:
– Ты должен сделать добро из зла, потому что его больше не из чего сделать…
PIANIST:
я жду адрес
PIANIST:
очень сильно жду
PIANIST:
пожалуйста, ответь
PIANIST:
если это шутка, то слишком жестокая
PIANIST:
прошу тебя, ответь!
PIANIST:
она жива?
PIANIST:
да или нет?
PIANIST:
одно слово и всё!
Леон без остановки набирал короткие предложения, словно строчил из пулемёта. Пули слов улетали в неизвестность, пытаясь достигнуть цели, – кто бы ни был по ту сторону экрана, он обязан сжалиться.