– Ты чего, – Шило потряс его за плечо.
– Ничего, – сказал Зорге и дёрнул рукой.
Теперь Немец был освещён светом карманного фонаря. Мальчик взял замершую, как подбитая птица, юлу, поставил на пол и несколько раз нажал на стержень. Юла встала прямо и снова тихонько загудела. Зорге понял, почему Немец выбрал именно этот угол, в остальном коридоре лежал паркет, и волчок застревал бы в бороздках между плашками, как игла проигрывателя в канавках виниловой пластинки, а здесь, в закоулке, пол был застелен куском гладкого линолеума.
– Прогнать его? – спросил Барабан.
– Пусть сидит, – ответил Шило, покосившись на Зорге.
Мальчики с опаской посмотрели на зеркало. Оно занимало почти всю стену между двумя дверями, ведущими в кладовки с инвентарём. Мальчики стояли сбоку, и зеркало ничего не отражало. Зорге изо всех сил старался не смотреть на волчок и не слушать навязчивое жужжание. Вид тёмной гладкой стеклянной поверхности успокаивал, как холодный компресс. Потом в зеркале появились отражения Шила и Барабана. Шило погладил стекло рукой, потрогал край.
– Давайте начинать, – сказал он.
Барабан положил фонарь на пол, чтобы свет падал прямо перед зеркалом. Мальчики собрались в кружок, а за их спинами Немец запустил юлу ещё раз. Не слушать, не слушать, повторял себе Зорге.
Шило достал из кармана какой-то предмет и гордо всем показал.
– Вот, – сказал он, – стащил у вожатых.
Это был тюбик красной помады. Шило присел на корточки перед зеркалом и нарисовал помадой на полу какой-то сложный рисунок, состоящий из чёрточек и спиралей. Острый конец изображения был направлен к зеркалу. Юла, кружащая по полу, подплыла к красной полосе, но не пересекла её. Шило уже занёс было руку, чтобы отбросить игрушку, но посмотрел на Зорге и делать ничего не стал. Юла описала круг и уползла обратно к Немцу. Зорге бросил взгляд на игрушку, и сразу отвёл глаза. Шило поднялся на ноги и осмотрел рисунок со всех сторон. Было слышно только дыхание мальчиков и шуршание волчка.
К горлу Зорге подкатила тошнота. Что-то говорило ему, что добром это не кончится. Может быть, это юла ему нашептала. В руке Барабана дрожал фонарик, и он обхватил его ручку второй рукой.
– Начинаем, – сказал Шило.
Не сговариваясь, четыре мальчика сели вокруг рисунка на полу. Барабан положил фонарик на пол так, что его свет падал сбоку. Из-за этого их лица были похожи на лица стариков. Немец по-прежнему не обращал на них никакого внимания. В темноте его сгорбленная спина была похожа на большой замшелый камень.