Зорге, открыв рот, с ужасом смотрел, как этих выпуклостей на глади стекла становилось всё больше, как будто кто-то изнутри пробовал зеркало на прочность. Юла всё вращалась на своём месте, как приклеенная, и гудела, как старый трансформатор. От страха Зорге не вслушивался в этот шум, он вообще почти ничего не чувствовал, кроме заморозившего душу и тело страха. Поверхность зеркала теперь была натянута острыми пиками в нескольких местах, и можно было различить что-то похожее на когтистые лапы. Несмотря на то, что теперь стекло стало мягким, звук был такой, как будто царапали по твёрдому. Зорге старался не смотреть на два алых огня, плававших в темноте, но его взгляд постоянно упирался именно в них. Это глаза, понял Зорге, и прикрыл лицо ладонями, но огни странным образом не исчезли, наверное, потому, что мальчик забыл свести пальцы вместе.
– Нет, нет, нет, – монотонно повторял Барабан.
Зорге хотел повернуть шею, чтобы посмотреть, что там с Немцем, но не смог. Он так и не оторвал от лица растопыренных ладоней, которые обхватили голову, как забрало рыцарского шлема. Шило тихо верещал что-то нечленораздельное, но с места не трогался. Волчок продолжал крутиться, хотя по всем физическим законам давно должен был упасть.
Скрежет по стеклу усилился, теперь ладони выпирали в коридор почти на полметра. Дама Червей шарила руками по поверхности, как будто искала самое слабое место, где сможет проколоть ткань зеркала и выбраться наружу.
Юла начала подёргиваться и описывать внутри рисунка небольшие круги. Дама Червей расставила руки шире, почти ухватившись ими изнутри за края рамы и прижалась лицом к поверхности зеркала. Красные огни начали приближаться к Зорге, и он почувствовал, что-то мокрое на штанах. Под красными глазами оказался широко открытый рот, на котором поверхность натянулась очень сильно. Дама Червей попробовала укусить, но стекло не поддалось, и тогда существо продолжило тянуться вперёд. Зорге видел очертания острых плеч, за которыми скрывалось по-змеиному длинное тело, которое медленно извивалось, подаваясь вперёд. Зорге увидел грудь Дамы Червей, небольшую и острую, и, несмотря на страх, испытал прилив непонятного интереса, потому что он впервые видел почти обнажённую женскую грудь так близко. Существо повернулось, и теперь перед Зорге извивался ряд позвонков, острых и шипастых, как у древнего динозавра. Кажется, кроме рук и ног у Дамы были и другие конечности, потому что там, где зеркало заканчивалось, на его плоскости появлялись новые бугры и впадины.