– И вы не сделали копий?
– У нас нет копировального аппарата. – развел он руками.
Стоявший у порога и до сих пор молчавший практикант присвистнул.
– Прямо прошлый век. – сейчас даже дети понимают, что можно было снять хотя бы на телефон.
– Молодой человек. – возмущенно вскинулся лейтенант. – Я попрошу вас соблюдать…
Я не дал ему договорить.
– Мы приехали сюда выяснить обстоятельства дела. – сказал я примирительно, хотя всё внутри меня кипело от гнева. – Так давайте начнем. Кстати, а где остальные ваши коллеги? В рапортах фигурируют многие фамилии. Есть те, кого я знал лично и был о них весьма высокого мнения.
– Так многие в город перебрались. – пожал лейтенант плечами. – Кто на пенсию ушел. Кто хлебное местечко нашёл и вкалывает «на себя» – криво усмехнулся он, а в глазах его вспыхнул завистливый огонёк к более успешным и предприимчивым товарищам.
– Понятно! – выдохнул я, осознавая всю абсурдность ситуации – преступный мир разрастается, применяет новые методы мошенничества, совершенствует навыки и учится новым технологиям, а мы застряли в прошлом, особенно вот на таких окраинах. – И все «бегства» произошли, как только наклюнулось сложное дело?! Странно, всё это похоже на несостоятельность и дезертирство! – вспылил я. – Ну да ладно. Расскажите всё, что вам удалось выяснить.
Он нехотя оторвал свой зад от стула, протопал к подоконнику, где в кучу были свалены пакеты с едой, тарелки с засохшими корками, коробки от пицц, картошки фри и прочей снеди, рукой сдвинул всё это «богатство» в сторону и включил чайник, потом достал из тумбочки большой пакет со сдобой, вывалил его содержимое на большую тарелку и поставил на стол.
Мы с Сергеем молча наблюдали за его манипуляциями, недоумевая, как можно так наедаться? Меж тем чайник вскипел, и на столе появились чашки с пакетиками «Липтона». Михаил Иванович разлил кипяток по кружкам и подвинул ближе к нам угощение.
– За чашкой горяченького, легче и рассказывается и слушается. – заявил он.
Сергей от сладостей отказался наотрез, я тоже не притронулся к разносолам, а вот чай пил с удовольствием, жидкость текла в желудок, согревая, и тело, и душу.
Игнатенко начал с самого начала, но в целом ничего нового не поведал, всё это я уже читал в документах. Пока он вещал, я подошел в окну, прислонился лбом к стеклу и надолго погрузился в размышления, краем уха улавливая скучные и мрачные повествования.