Судзуки сан (нытливо):
– Амэмия сан! Вы были в «Луна парке»? Там… там в номере 203! Я видел! Они… они использовали СВЯЩЕННУЮ РЕЗИНОВУЮ УТКУ в НЕПОДОБНЫХ ЦЕЛЯХ! Это осквернение! Надо составить…
Амэмия даже не повернул головы. Он с силой ткнул кнопку на консоли. Салон огласил диско караоке версию гимна полиции Токио в пронзительном, фальшивом, но невероятно громком голосе Мари тян (юрэй провалившегося айдола, внезапно материализовавшейся на заднем сиденье):
~То КИ О кэй СА ЦУ ё о о!~
~Ма МО РУ ё и СА СА Ю РА А АЙ!~
~Ва ТА СИ та ТИ ва хи КА РИ!~ (Мы – свет!)
Громкость была на максимум. Салон вибрировал. Судзуки сан зажал уши (бесполезно, но по привычке). Мари тян энергично махала полупрозрачными руками в такт. Амэмия включил сирену на три секунды – чисто для драйва, чтобы перекрыть вопли Мари и нытье Судзуки. Кей кар с визгом вылетел со двора «Луна парка», увозя Рэйсукэ Амэмию в сторону следующей порции потустороннего идиотизма, резиновых уток и муниципального ада. Дождь конденсат заливал лобовое стекло. Боль за правым глазом пульсировала в такт J Pop гимну.
Амэмия (про себя, глотая последний глоток "Boss"):
– Шо: га най… Зато не велосипеды. Пока не велосипеды.
Голос Хонды сэнсэя (внезапно появившегося в бардачке):
– Амэмия доно! Этот звуковой агрегат! Он нарушает баланс духовных волн! Требуется отчет о шумовом загрязнении ауры на рисовой бумаге! И выключите эту бесовскую музыку! Она…
Сигнал сирены взвыл снова, нагло перекрывая голос священника. Машина скрылась в серой мгле Адати, оставив за собой лишь воющий аккорд абсурда и запах жареного угря.
ГЛАВА 2: АСФАЛЬТОВЫЙ ПЕРВЕРТ
Кобан «Фурусато» погрузился в редкую минуту тишины. Тишины относительной, конечно. Хонда сэнсэй медитировал перед треснувшим окном, пытаясь «очистить ауру» от налипшего фастфуда. Судзуки сан парил у потолка, шепча что то про «незаконную сушку носков на балконе». Амэмия уткнулся лицом в отчет о пропаже… садового гнома. Опять. Розового. «Шо: га най…» – мысленно простонал он, представляя, как этот гном сейчас где то издевается над чьей то психикой. Хотя бы не над его.
Тишину разорвал телефонный звонок. Не просто звонок – это был звук, будто внутри аппарата умирал робот таракан. Амэмия поднял трубку, предчувствуя запах асфальта и глупости.
Голос с участка (хриплый, скрипучий, как несмазанный каток):