Она задирает голову:
– Пап, у тебя работа. У меня каникулы. А у Леи прикольные истории. Win-win.
Он хмурится. Смотрит на меня.
– Ты ей рассказывала истории?
– Только одну. Про то, как я упала лицом в соус. Это не криминал.
– Зато зрелищно, – вставляет Лив.
– Лея, – говорит Роман, низко и спокойно. – Не поощряй это. Она уже третий день строит план побега из школы, потому что “у взрослых жизнь интереснее”.
– Ну… ложью это не назовёшь.
Лив смотрит на меня с выражением «видишь, я же говорила».
Роман вздыхает.
– Идём. Ты обещала быть дома к семи.
– Я была, но ты не был. Вот я и пришла сюда.
– Это шантаж?
– Это логика, – парирует она.
Он смотрит на неё. Потом на меня. И в его глазах – что-то почти тёплое… и сразу же убрано.
– Хорошо. Только не мешай.
Он достаёт блокнот и отходит, но прежде чем совсем уйти, говорит уже тише:
– Она к тебе привяжется. А потом ты уедешь.
Я встречаю его взгляд.
– Я не уезжаю.
Он будто бы хочет что-то сказать… но просто кивает. И уходит в сторону кухни.
Лив садится, пьёт сок и шепчет:
– Он в шоке. Я вижу.
Пауза.
– Ты ему нравишься.
– С чего ты взяла?
– Он слушает тебя. А папа почти никого не слушает. Даже меня.
Я сглатываю. Потому что это прозвучало слишком серьёзно. Для ребёнка.
Но она снова улыбается и тянется ко мне.
– Можно я позову тебя как-нибудь по-смешному? Лея – скучно.
– А ты что предлагаешь?
– Лимонка.
– Почему?
– Маленькая, вроде милая, но взрывается. Особенно на папу.
Пиздец. Походу, это любовь.
***
Дом. Тишина.
Я снимаю кеды, швыряю сумку на стул и падаю на диван, глядя в потолок.
Я жива.
После дня с кучей заказов, недосыпом, ребёнком-торнадо, Кэсс и её перманентным сарказмом, Майло с его «антиразговорами» и Романом, который смотрит, как будто я – вопрос, на который он не хочет знать ответ…
Я жива. И даже, чёрт возьми, улыбаюсь.
На кухне скрипит пол. Дом старый, но уютный.
Не тот уют, что в глянцевом каталоге, а такой, где стены дышат воспоминаниями, где письма лежат в ящиках, и где сквозняки приносят запах лаванды и старого дерева.
Здесь была бабушка.
И она, кажется, знала, что я приеду.
Может, даже верила, что я останусь.
Смотрю на кружку с чаем. Мятный. Я не люблю мяту. Но она тут – как будто от неё.
Надо бы вымыть пол. Или починить дверь на веранду. Или…
Или просто посидеть в тишине.
Телефон гаснет в руке. На экране – ни одного сообщения от матери. Ни «как доехала», ни «живой ли твой план Б».