Внутренний зоопарк Анны - страница 12

Шрифт
Интервал


Этот вопрос был как контрольный выстрел в голову. Анна почувствовала, как ей становится плохо.

– Мам, ну прекрати, пожалуйста! – взмолилась она. – Мне сейчас не до личной жизни. Работа на первом месте! Да и вообще, все мужики – козлы!

– Ну, не все, – возразила мама. – Есть и хорошие мужчины. Просто ты их не замечаешь. Нужно быть внимательнее! Игорек у тебя вон какой хороший был, работящий и почему ты его бросила?!

– Мам, я тебя умоляю! – взвыла Анна. – Давай не будем об этом! Мне и так плохо!

– Что значит «плохо»? – забеспокоилась мама. – Что случилось? Ты заболела?

– Да нет, всё нормально! – поспешно ответила Анна. – Просто немного устала. Много работаю, мало сплю. Вот и всё.

– Ну, береги себя, – сказала мама. – Здоровье – это самое главное. А когда ты ко мне приедешь? Я так соскучилась!

Этот вопрос заставил Анну похолодеть. Поездка к маме сейчас была невозможна. Ей пришлось бы врать в глаза, притворяться счастливой и успешной, терпеть её упрёки и советы. Это было выше её сил.

– Мам, я бы с удовольствием, – сказала она, запинаясь, – но у меня сейчас столько работы, что я просто не могу вырваться. Может, в следующий раз? Обещаю, что скоро приеду.

– Ну ладно, – вздохнула мама. – Только не забывай меня. И звони почаще. Я очень волнуюсь за тебя.

– Хорошо, мам. Я позвоню. Люблю тебя, – сказала Анна, чувствуя, как к горлу подступает ком.

– И я тебя люблю, доченька. Береги себя.

И мама положила трубку.

Анна откинулась на спинку дивана и закрыла глаза. Она чувствовала себя совершенно опустошенной. Разговор с мамой отнял у неё все силы. Она ненавидела себя за то, что обманывает её, но не видела другого выхода.

Сыкун захныкал громче прежнего: “Мы ужасны! Мы лжём самому дорогому человеку! Мы заслуживаем самого худшего!”

Джипити попытался успокоить ситуацию: «Обман – это тактический маневр для сохранения стабильности. Правда могла бы причинить больше вреда, чем временная ложь».

Критик, как всегда, добивал: “Ты жалкая! Ты трусливая лицемерка! Ты даже собственной матери не можешь сказать правду! Ты ничтожество!”

Анна попыталась заглушить их голоса, уткнувшись лицом в подушку. Ей хотелось провалиться сквозь землю и исчезнуть.

“Я только что солгала своей маме. И это было ужасно. Но я не знаю, что бы я делала, если бы сказала правду. Боюсь, правда убила бы ее. А теперь что мне делать? Может, мне тоже притвориться мертвой? Все равно я уже на самом дне.”