, цюрихского врача, которая сразу, как только приняла [лекарство], родила послед. Может ли оно оказывать такое же действие и при родах самого плода, я пока не знаю. Храните эти сведения в тайне
15. Будь здоров! Поприветствуй от меня г-на Штенгеля и друзей. В Цюрихе, 11 августа 1563 года
16.
Итак, издание трудов, связанных с германскими древностями («Евангельской книги» Отфрида и немецкой версии «Баварской хроники» Авентина), и врачебная практика, особенно получение материалов, необходимых для приготовления лекарств (речь идет о медицинском употреблении конских тестикул), были основными темами письма. И та, и другая сфера деятельности подразумевала активную коммуникацию, имевшую как интеллектуальный (обмен знаниями), так и практические аспекты (доставка писем и посылок, оказание взаимных услуг). В письме освещается взаимодействие авторов-ученых с книгопечатниками: из отдельных фраз мы узнаем о том, как происходили поиски подходящего издательства, как пересылались рукописи, как получались привилегии и как осуществлялась предварительная цензура. На этом фоне события семейной жизни и политика упоминаются лишь мельком, как и в других письмах Гесснера. Впрочем, они также были связаны с конкретными людьми, поэтому их имена названы в тексте: всего в тексте можно насчитать 14 «действующих лиц», не считая автора и адресата. Наконец, в письме названо сочинение Гесснера – справочник о языках мира «Митридат», первое издание которого вышло в Цюрихе в 1555 г.
Поскольку «Митридат» будет в центре внимания во второй части нашего исследования, я не буду представлять его заранее. Здесь отмечу лишь несколько деталей, непосредственно следующих из текста письма: они сообщают кое-что о том, как проходила работа над составлением книги, т. е. характеризовали образ деятельности ученого. Во-первых, из просьбы Гесснера следует, что он не поставил точку в исследовании «различий» языков («differentiae linguarum») в 1555 г., с появлением публикации «Митридата», и продолжал его, полагаясь на помощь своих корреспондентов, причем новые материалы должны были стать дополнениями к уже имевшемуся тексту, то есть основа и концепция книги оставались прежними. Во-вторых, примечательно определение, которое автор дал своему труду, – «говорящий на многих языках» (πολύγλωττος