– И что конкретно предлагаете?
– Школу, – просто сказал Иван Артемьевич. – Но не обычную. Такую, где учат не только грамоте, но и жизни. Где дети получают не только знания, но и дом. Где взрослые тоже могут чему-то научиться.
– Интернат, значит?
– Больше, чем интернат. Общину. Место, где люди живут, работают, учатся вместе. Где нет чужих детей – есть наши дети.
Пётр долго молчал. Потом медленно произнес:
– Красиво звучит. А кто разрешит? Кто даст деньги? Кто пришлет детей?
– Вот это и нужно продумать.
Они продумывали две недели. Каждый день, каждый вечер, во время коротких прогулок по коридору – Пётр на костылях, профессор в инвалидной коляске – обсуждали детали. Иван Артемьевич, привыкший к систематической работе, составлял планы на бумаге. Пётр, знавший бюрократическую машину изнутри, вносил поправки, основанные на жизненном опыте.
– Главное, – говорил он, – чтобы не выглядело как самодеятельность. Самодеятельность у нас не жалуют. Нужно, чтобы все было по линии.
– По какой линии?
– Народного образования. Или социального обеспечения. Лучше сразу по двум – так надежнее.
Профессор записывал в блокнот, выпрошенный у медсестры. Записи росли, превращаясь в настоящий проект. К концу марта у них был готов план школы-интерната для детей-сирот с расширенной программой трудового обучения и культурно-просветительской работы среди местного населения.
– Ладно получается, – признал Пётр, перечитывая написанное. – Только где это все устроить?
– Там, где нас примут, – ответил Иван Артемьевич. – Где поймут, что мы не просто калеки на пенсии, а люди, которые могут быть полезными.
– В деревню, значит?
– Скорее всего.
Пётр кивнул:
– Правильно. В городе нас заест начальство. В деревне проще – там начальства меньше, а проблем больше. Может, и поймут.
Первое письмо написали в Наркомпрос. Длинное, обстоятельное, с описанием довоенных заслуг и подробным изложением проекта. Иван Артемьевич сочинял, Пётр редактировал, убирая излишне ученые слова и добавляя практические детали.
– Не пишите «педагогический эксперимент», – говорил он. – Пишите «школа для сирот». Эксперименты подозрительно звучат.
– А «передовые методы»?
– «Проверенные методы». Передовые тоже подозрительны.
Через неделю пришел ответ – вежливый и пустой. Мол, предложение интересное, но требует дополнительного изучения. А пока рекомендуют обратиться в местные органы народного образования.