И этот человек должен стать моим мужем. Подумать только!
Я сильнее стиснула небольшой букет белых роз, лежащих на коленях.
Сейчас он сидел рядом со мной, положив одну руку на руль, и спокойно вел машину по пробке. И если я была облачена в нежное подвенечное платье с кружевным лифом и пышной юбкой, поверх которого накинута кожаная куртка, то на нем был приталенный, сидящий по фигуре темно-синий костюм-тройка, белоснежная рубашка и галстук под цвет жилета. С левой стороны груди вместо бутоньерки – аккуратно сложенный платок. Темно-каштановые волосы деланно небрежно зачесаны набок, открывая лицо с правильными чертами: высокий лоб, широкие темные брови с резким изломом, прямой нос, выступающие, четко очерченные скулы, упрямый подбородок. Его всегда считали красивым: высокий, с отличным спортивным телосложением, да еще такой симпатичный – просто принц местного разлива!
Но мне больше всего нравились его глаза холодного серого цвета, обрамленные длинными коричнево-черными ресницами. Они всегда казались мне похожими на предгрозовое небо. И были очень выразительными: когда Клоун хотел показать недоверие, он забавно щурил их, когда был зол – широко распахивал, а когда смеялся, от их уголков разбегались тонкие лучики. А еще он умел пристально смотреть – так, будто вынимал душу. И когда он смотрел на меня так, я начинала особенно нервничать и злиться.
Идеальный образ портили только сбитые костяшки левой руки, но мы оба делали вид, что все в порядке.
Опять ты на меня косишься.
Все не могу нарадоваться, какой у меня жених прекрасный, отвечала я, наматывая на палец и без того волнистый локон. Волосы у меня вились. И это тоже ужасно раздражало.
Я тоже себе нарадоваться не могу, весело отвечал он и, глядя в зеркало, провел большим и указательным пальцами по подбородку. – Красавчик.
И подмигнул сам себе, а после коротко рассмеялся.
Я закатила глаза. Чертов нарцисс.
А ты будешь хорошей женой? – спросил он. – Имей в виду, я привык есть три раза в день.
А я привыкла к адекватному общению. Хочешь есть – ешь дальше. Хоть пять раз. Я-то здесь причем? – спросила я, разглядывая свадебный букет из белоснежных нежнейших роз. Он был простым, но при этом очаровательным. Зеленые стебли переплели кобальтовой лентой – в тон костюма жениха. Только вот бутоньерку с небольшой изящной копией роз этот дурак надевать не захотел. И из-за этого мы ругались перед выходом.