; К. Шоу, «Обирающий пьяных: история делинквентного подростка, рассказанная им самим», 1930
[28]; К. Шоу, «Естественная история делинквентной карьеры», 1931
[29]; К. Шоу и др., «Братья по преступлению», 1938
[30]), шаек (Ф.М. Трэшер, «Шайка», 1927
[31]), проституции (У. Реклесс, «Порок в Чикаго, 1933
[32]), организованной преступности (Дж. Ландеско, «Организованная преступность в Чикаго», 1929
[33]). Работа Р. Кэван «Самоубийство» (1928)
[34] около двух десятилетий считалась образцовым социологическим исследованием суицида и даже затмила по значимости классическую работу Э. Дюркгейма. Немалое значение имели и чикагские исследования различных форм коллективного и массового поведения, таких как публики и толпы (Р.Э. Парк, «Толпа и публика», 1972 [1904]
[35]), шайки (Ф.М. Трэшер
[36]), профсоюзное движение и забастовки (Э.Т. Хиллер, «Забастовка», 1928
[37]), расовые бунты (Ч. Джонсон, «Негр в Чикаго», 1922
[38]) и революции (Л. Эдвардс, «Естественная история революции», 1927
[39]). Наконец, важное место в научном наследии чикагцев занимают исследования современной / городской личности (Э.У. Бёрджесс и др., «Личность и социальная группа», 1929
[40]; Н. Андерсон, «Хобо», 1923
[41]; Э.В. Стоунквист, «Маргинальный человек», 1937
[42]).
Многие из этих исследований до сих пор привлекают внимание своей оригинальностью и плодотворностью, а заключенный в них опыт служит предметом критического изучения и переосмысления. Некоторые развитые в них концепции и подходы и сегодня сохраняют свою жизнеспособность (как, например, концепция новости или концепция маргинального человека).
Особое внимание сегодня привлекает методология этих исследований. Одна из проблем в данном случае состоит в том, что в чикагской традиции методология (также как и теория) не была предметом специального интереса. Многообразие методов и процедур сбора данных определялось не какими-то эксплицитными правилами, а скорее общими представлениями об изучаемом предмете, исследовательскими нуждами и попросту обстоятельствами. Была задача в чем-то разобраться, и для достижения этой цели использовались все доступные способы.
Отчасти это многообразие методов досталось чикагцам в наследство от традиции социальных обследований. В зачаточном виде почти все эти методы, от статистики и анкетного опроса до городской этнографии, можно найти в этой традиции (у Ч. Бута, в чикагских обследованиях Халл-Хауса, в Питтсбургском обследовании и т. д.). Однако в социологии Чикагской школы все они получают более дисциплинированное и находчивое применение.