– Моя дочь не была настолько глупа!
– Нет, но теперь мы имеем то, что имеем. И её муж получил всё.
– Я поговорю с Алевтиной, – сердито произносит глава холдинга. – Аля не такая как Валерия, она сделает то, что я скажу.
– Сомневаюсь, – тихо добавляет Георгий, правая рука Княжина и его друг детства.
Бывший спецназ, разведка, работа на военной должности оставили свой отпечаток на мужчине. Он был слишком суров, широк в плечах, его осанка выдавала подготовку.
– Мне нужно поговорить с вами наедине, – произносит Георгий, и Княжин отпускает всех остальных, просто махнув повелительно рукой.
Когда за всеми закрылась дверь, Георг встал со своего места и подошёл к панорамному окну, вглядываясь в первый снег, что накрыл город.
– Стас, ты знаешь меня давно, – не отрываясь от окна, произнёс Георг. – Мы с тобой прошли, как говорится, огонь и медные трубы. В лихие девяностые мы рвали и закапывали своих врагов. Теперь у нас всё на цивилизованном уровне, но это не значит, что крысы исчезли. Они затаились, иногда покусывают, но чаще ждут, когда ты оступишься, и тогда схватят кусок сыра, что ты уронил.
– Георг, оставь эти свои нравоучения для кого-нибудь другого, – медленно встал из кресла Станислав Борисович.
Отец Леры недавно перенес инсульт, и после этого его плохо слушались ноги и левая рука. Он мог стоять, но недолго, а вот ходить не получалось, пара шагов – и ноги просто подгибались под тяжестью тела. Но Стас занимался каждый день по несколько часов с инструкторами, которых для него подобрал Георг. Почему-то Стас не хотел, чтобы все знали о его упорстве, боялся, что ничего не добьётся, а жалость бизнесмену-олигарху была не нужна. Не привык он, чтобы его жалели, да и сам не любил этого делать.
– Ты же знаешь, кем была для меня Лера, – встал Стас рядом с Георгием, уперев правую руку в спинку кресла. – После смерти их матери именно моя старшая дочь поддерживала меня во всём. Я учил её своему бизнесу чуть ли не с пелёнок. Таскал с собой по заводам и шахтам с самой школы. Неужели ты думаешь, что я бы отдал мою девочку этому выскочке, который ничего не может, кроме как трахать баб.
– Знаю. Не думаю, что ты впал в старческий маразм, когда отдал ему Леру, – усмехнулся Георг. – Но всё, о чём я тебя предупреждал, случилось. Зря ты не приструнил свою дочь, когда составлялся брачный договор.