Я посмотрел на моих «ангелочков», стоявших за кулисами «на низком старте» и едва заметно кивнул.
– Так вот же они! – радостно воскликнул я. – И сейчас они для вас споют несколько песен…
– Хэви метал! – заорала часть публики.
– А кто это? – раздались единичные выкрики.
«Всё-таки сценические костюмы – это годная идея», – в очередной раз подумал я, глядя, как «ангелочки» подключаются.
– «Ангелы С»!!! – заорали толкиенисты, тусящие возле сцены.
– Уоооооо! – подхватила публика.
– «Ангелы С»! – объявил я и раскинул руки в стороны. А потом отвесил драматично-театральный поклон, тряхнув шевелюрой.
И Кирюха тут же выдал один из своих фирменных запилов. Не терпелось ему продемонстрировать возможности гитары. Я стоял спиной и не видел, но уверен, что у него на лице сейчас смесь восторга и офигения.
– Они остаются, а я ухожу! – я по-ленински вытянул руку вперёд и строевым шагом утопал за кулисы.
– Темной ночи, город Новокиневск! – сказал в микрофон Астарот. – И сейчас она станет ещё темнее…
Голос фронтмена чуть подрагивал, но, надеюсь, это было заметно только мне. Больше половины этого зала видели и слышали его впервые. Я на все сто уверене не был, но мне показалось, что на разных площадках зрители только частично пересекаются. Компашками, которые не пропускают вообще ни один концерт. Остальные же – это те, кто ходит, например, только в «котлы». Или только на фестивали. Или в какой-то один конкретный подвал. Непересекающиеся множества.
Хрен знает, от чего это зависит. Возможно, все дело в доинтернетной эпохе. Кто про что знает, тот туда и ходит.
Надя запела на немецком. Ее нежный голосок заполнил большой зал «котлов», и публика примолкла. Всё-таки, «ангелочки» были темной лошадкой, и народ не знал, чего от них ждать.
– Кровавой луны костер
Покрыл небеса пурпуром
Я знаю, мой враг хитёр
Как тени в тумане хмуром.
Но я здесь
И я иду по следу
Я пью победу
Словно вино.
Темный лес
Или мрачный камень
Лёд и пламень
Сплелись
В мертвый узел среди снов…
Я сел на стул и только сейчас ощутил, что на самом деле слегка всё-таки устал. Песня была новая. Я впервые ее слышал в полной аранжировке, а не пунктирными кусками. Кроме того, Кирюха три раза переписывал текст, мелодика ему, видишь ли, не нравилась. Но результат оказался весьма неплох.
Это опять была вполне цельная история, практически сказка. Герой охотился на оборотня, терроризирующего деревню, а в финале оказывалось, что оборотень – это он же сам и есть.