Ты со мною, ты рядом со мною,
И любовь бесконечна, как море,
И солнце светит, и для нас с тобой
Этот голос зачаровывает меня не меньше, чем утренние взгляды и позы Юли. Жалко, что на самой середине песни рядом начинают рассаживаться мои родители и Юля с Виктором. Юлино платье еще искуснее, чем обычно, скрывает недостатки ее фигуры. Теперь слева на меня накатывает запах маминых цветочных духов, а справа – мускусное благоухание, исходящее от ее подруги. Безуcпешно пытаясь вернуть рассеянные чары, я продолжаю слушать.
Прозрачное небо над нами,
И чайки кричат над волнами,
Кричат, что рядом будем мы всегда,
Когда песня кончается, публика внизу разражается неистовыми аплодисментами, а окружающие меня избранные сохраняют олимпийское спокойствие, зная, что звуки их рукоплесканий все равно не донеслись бы до певицы. Зал затихает, музыка возобновляется, волшебный голос, усиленный динамиками, вновь наполняет воздух, и океанский лайнер опять пускается в ночное плавание по звездному южному небу.
Между тем Юля рядом со мной как-то странно ерзает, сильно мешая мне плыть, так сказать, по волнам светлой печали и наслаждаться вокальным искусством. Более того, ее импортное платье при этом издает противный шелест. Уголком глаза я четко вижу ее в профиль (и привычно отмечаю его сходство с Софи Лорен), за которым скрывается Виктор. Не поворачивая головы, я направляю любопытный взгляд исследователя вниз и вправо.
Ха! Назойливый шелест, оказывается, исходит от руки Вити, которая гладит Юлины коленки, едва прикрытые платьем. А ерзает мамина подружка оттого, что противится попыткам своего ухажера либо задрать ей платье, либо засунуть руку под подол. Я вижу, как ходит вверх-вниз широкая мужская рука в крупных венах, которые под резким светом фонаря под лайнерской крышей кажутся выпуклыми. А Юлины нежные ручки приходят в движение лишь изредка, чтобы предотвратить нарушение некоей невидимой границы.
Вокальное искусство, со всей его сладкой тоской, вдруг становится мне, как говорится, по барабану. Весь мой внутренний мир сводится к Юлиным коленкам, мужской руке в резком свете фонаря и шелесту ткани. Все мои чувства сосредоточились в краешке глаза, в ушах, ставших натуральными радарами, и в мышцах шеи, которые не дают мне повернуть голову, чтобы не пропустить ни секунды сражения за подол Юлиного платья. Мужская рука поглаживает женскую коленку, время от времени упорно пытаясь подняться повыше, а решительные женские руки предотвращают эти попытки. Действие продолжается достаточно долго, чтобы я успел поразмышлять над его значением.