Что-то нехорошее загорелось в глазах королевы. Она посмотрела на меня – без особого интереса – и перевела взгляд на Комету, которая, как мне показалось, слишком резко потупилась и слишком уж старательно работала щёткой.
– Ах вот, значит, как? Думаешь, это тебе поможет, лохушка? Не-а. Ты лишь впустую просрала свою душу.
С этими словами королева удалилась. Есия проводила её взглядом исподлобья.
– Сучка, – буркнула она и, открыв краны, принялась плескать в зеркало водой.
– Кто это сказал? – Из кабинок вышли две королевских фрейлины. – Эй, лохушка, ты совсем берега попутала?
Смотрели обе на Комету. Та наклонилась над раковиной и быстро прополоскала рот. Есия попыталась вмешаться:
– Это я сказала! Но я имела в виду…
– Ты – заткнись, тебя никто не спрашивал, – отрезала фрейлина номер один, в то время как фрейлина номер два подошла к двери и подпёрла её плечом.
На меня никто не обращал внимания, как будто в женской душевой каждый день появляются демоны.
– Капец тебе, овца, – сказала фрейлина номер два, стоя у двери.
По её лицу блуждала полудурочная улыбка.
И почему, спрашивается, мне так не нравится в человеческом мире? Может быть, потому, что люди – тупые животные, живущие лишь одними инстинктами? Вот сейчас эти две идиотки озабочены тем, чтобы утвердить авторитет своего лидера. Они – стая, перешедшая в режим атаки. Подумать, зачем им это нужно, они физически не способны. Оценить возможные последствия – тем более. Даже самые простые, элементарные последствия в моём лице.
– Зетула, я правда ничего не говорила, – забормотала Комета, прижимаясь к раковине копчиком.
– Тебе кто разрешал моё имя произносить? – Фрейлина номер один подошла на расстояние удара. – Ты поганишь его своим помойным языком. Называй меня «госпожа». Встань на колени, назови меня госпожой и попроси прощения.
Комета побледнела. Губы её плотно сжались, и я понял: не встанет. Не назовёт. Эту черту не переступит, даже если речь будет идти о жизни и смерти.
– Я жду! – прикрикнула Фрейлина номер один, которую звали Зетулой.
Комета упрямо смотрела ей в глаза.
Пробормотав неразборчивое ругательство, Зетула замахнулась. Врезать собиралась как полагается – тыльной стороной ладони. Возможно, до крови. Если очень повезёт – даже до сотрясения мозгов.
А этого всего я уже не мог допустить.