Помощи, что ли, ждёт? Нет предела этой святой простоте. Меня происходящее здесь вообще не тревожит. До тех пор, пока жизни «хозяйки» ничто не угрожает.
– Как я понимаю, призыв состоялся десять дней назад. – Декан постучал карандашом по лежащему под стеклом календарю. – И теперь ты перешла к решительным действиям.
– Да он только этой ночью появился! – наконец родила Комета что-то вменяемое.
А до меня дошло, что ещё не так с обстановкой. Здесь компьютера не было. Как будто весь кабинет переместился из далёкого прошлого.
– Видишь ли, Комета, мне трудно в такое поверить. – Декан поднял грустный взгляд на девчонку. – Природа демонов хорошо известна. Их цель – за первые десять дней произвести наилучшее впечатление, чтобы ты согласилась на основной срок. В течение которого демон будет стараться добиться от тебя десяти желаний, чтобы завладеть твоей душой. Вряд ли демон в первые десять дней станет самовольно превращать твою жизнь в ад. А именно этого ты и добиваешься. Если я сейчас сообщу, что ты отчислена – что будет? Демон попытается меня убить?
«Попытается»? А он самонадеян. Неужели ему есть чем крыть?
– Нет, – чуть слышно сказала Комета, опустив голову. – Он только порадуется…
– Хм, – озадачился декан и посмотрел на меня. – Вы не станете возражать, если я задам вам несколько вопросов?
Я выдержал паузу. Мог бы и вовсе промолчать – кто он мне? Ближайшие десять лет я отвечаю лишь перед Люцифером. Ну и перед Богом, естественно. Вряд ли он, впрочем, когда-нибудь узнает о моём существовании. Как и Люцифер…
– Ну… задавайте, – оскалился я, показав свои настоящие зубы. Клыки демона.
– Вас действительно призвали этой ночью? – спросил Веденей Иванович.
– Меня призвали десять лет назад. Комете я достался по наследству. Для меня это – такая же приятная неожиданность, как для неё.
– Кто был предыдущим хозяином? – быстро спросил декан.
Комета дёрнулась. Я, не глядя на неё, ответил:
– Этот вопрос вас вообще ни с какого боку не касается.
– Справедливо. – Декан покатал карандаш по стеклу. – Почему же вы избрали такую линию поведения? Запугивание и даже, не побоюсь этого слова, насилие над студенткой. Оскорбление действием. Порча институтского имущества…
– Мне грустно, и я хочу домой.
– Домой – в преисподнюю?
– У демонов может быть какой-то иной дом?