Подхватив рюкзак, проследовала за Дмитрием в кухню, остановившись на пороге и оглядевшись по сторонам. Судя по сверкавшему новизной кухонному гарнитуру и плите, готовили здесь не часто. А заглянув из любопытства в холодильник, перед распахнутой дверцей которого стоял задумчивый хозяин, убедилась в своём предположении окончательно.
– Мда, не густо, – сорвалось с языка, глядя на две маленькие бутылочки с безалкогольным пивом и банку тушёнки, разбавлявшие собой пустоту. – Может, хоть картошка есть? Сварим пюрешку, добавим туда тушёночки и обед готов. Если, конечно, здесь найдётся кастрюля.
– Кастрюля-то найдётся, – вздохнул Дмитрий. – Но я вроде как пригласил даму на обед не для того, чтобы она его готовила. У меня есть другое предложение, – вытащив из кармана телефон, он набрал номер и, дождавшись ответа, сделал заказ, по ходу дела уточняя мои предпочтения.
– Ну, рассказывай, – отложив телефон и разместившись на стуле, он кивнул в сторону диванчика, намекая на то, что пора бы уже сесть, а не стоять столбом на одном месте.
– Что рассказывать?
– Как что? – наигранно удивился он. – Как ты докатилась до такой жизни?
– Это до какой? – сев, уточнила я, раздумывая над тем, стоит ли говорить правду чужому человеку.
– До той, в которой приходится бежать от отца и брата, взяв с собой один рюкзак. Или там всё-таки был твой муж? Тогда ещё я мог бы понять…
– Мой муж погиб восемь месяцев назад, – почувствовав необъяснимое раздражение, перебила его.
Что именно меня задело – его недоверие или навязчивое любопытство, сказать было сложно, но изменение в моём настроении Дмитрий заметил без труда.
– Слушай, я помог тебе перебраться на соседский балкон, спрятал от родственничков, даже пытаюсь проявить гостеприимство и накормить. Тебе не кажется, что такие поступки дают мне право узнать причину, по которой ты, наплевав на безопасность не только свою, но и ребёнка, испытывала судьбу такими неординарными способами на прочность, – он кивнул в сторону окна, явно намекая на мою попытку с побегом.
– Зачем тебе это? – спросила, откинувшись на спинку дивана и скрестив руки на груди.
– Из-за скуки? – вопросом на вопрос ответил Дмитрий, поморщившись от собственной лжи, отчётливо читавшейся на его лице. – А ты сама загадка во плоти. Поделись, излей душу.
– Они хотят отнять у меня ребёнка, – голос сорвался, пришлось взять секундный тайм-аут, чтобы справится с эмоциями. – И продать его, как какую-то вещь.