А дальше события нарастали как снежный ком, заставляя проникнуться к судьбе девчонки, такой забавной и искренней, хрупкой и нежной, но в то же время стойкой и гибкой, как прутик ивы.
Кто бы мог подумать, что приехав сюда, чтобы разгадать тайны прошлого, я столкнусь с новыми загадками, которые не оставят меня равнодушным. Слушая рассказ о малыше, ещё не родившемся на этот свет, но уже настолько любимым своей мамой, я словно увидел свою жизнь со стороны, вернее ту, какой она могла бы быть. Не лишённую обычных житейских радостей, праздников с родителями, дружеских баталий с братом. Всё могло бы сложиться иначе, останься я в семье.
Но мне не дали выбора. Забрали у матери сразу после родов, заявив, что я родился нежизнеспособным, и продали другой семейной паре, не имеющей детей, как какую-то вещь.
Зато я могу помочь этому ребёнку, предоставить ему шанс на счастливую жизнь. Осталось убедить его упрямую мамочку принять мою помощь.
Жизнь помотала меня знатно. Я хорошо помню своё непростое детство. Как приёмные родители, мелкие шишки, работавшие в посольстве Индии, сдали меня в местный приют, когда получилось родить своего ребёнка. Тогда-то, в шестилетнем возрасте, я и узнал, что вовсе им не родной. Это было первым ударом. Оказавшись среди озлобленных зверят, которых по ошибке называли детьми, я первые дни плакал, прячась в кладовке или под лестницей, всё ещё надеясь на лучшее. Зря надеялся.
В том приюте я быстро повзрослел и понял, что сила решает всё.
Я никогда не нападал первым, но если приходилось драться – бился до последнего, не жалея ни себя, ни противника. После пары таких показательных драк, меня стали обходить стороной даже воспитатели. Чего, в общем-то, я и добивался.
Потом, в двенадцать лет, была попытка повторного усыновления. Я снова искренне поверил в то, что всё может измениться, что у меня тоже может сложиться нормальная жизнь, появиться семья и любящие родители. Мечты-мечты…
Первые дни в новом доме я старался показать себя с лучшей стороны, пока не понял, зачем меня усыновили.
Обкрадывать приезжих туристов, пользуясь своей миловидной европейской внешностью, я отказался. А когда меня попытались заставить – сбежал, оставив после себя на память сожжённый гараж.
После того случая в каких только переделках я ни побывал, и чем только ни занимался. Но в тот период чувствовал себя по-настоящему свободным. Я, наконец, стал сам себе хозяином. Жил так, как хотел. Да, порой, голодая или истекая кровью после очередного боя без правил. Но решения принимал самостоятельно, поэтому и винить в своих проблемах было некого.