– Да- а, помолодел ты, посвежел, – погладил дружка по макушке Макар. – Ну ничего, не печалься. Новые густые заросли встанут на месте скошенных.
– Что теперь девчата обо мне думать будут? Как отнесутся к моему новому виду? – продолжил страдать Лаврик. – Меня это больше всего тревожит. Вдруг отвергнут меня?! А мне ведь хочется их тщательно любить!
– Нормальный вид. Не обращай грустного внимания на этот смешной пустяк, – ободрил дружка Макар. – Девчата тебя и лысого полюбят. Ты же красив как Бог!.. Ты сам решил так остричься?
– Ещё чего!.. На ученицу нарвался! Стажёрка! Она, любезная, постаралась! – воспылал гневом Лаврик.
Присев на скамью рядом с Макаром, Лаврик, уже через минуту позабыв о своих огорчениях, принялся с повышенным вниманием разглядывать проходящих мимо девушек. Пытался завести с ними разговор, но они не обращали на него никакого внимания. Тогда он подскочил к двум весело щебечущим девицам и обратился к одной:
– Красавица, вы далеко идёте?
– На северо- восток, – хихикнув, ответила та.
– Распрекрасно! И я иду туда же! Пойдёмте вместе?
– Я там замужем, и вы там, юноша, третий лишний будете, – холодно возразила девушка и прибавила шаг.
Лаврик мигом подскочил к другой девушке и ласково проворковал:
– А вы, несравненная, не подскажете: который час в такую хорошую погоду?
– Десятый час, – посмотрев на часы, ответила девушка.
– Вы тоже идёте в северо- восточном направлении?
– Да. Иду сдаваться в милицию. Я преступила закон. Вчера ограбила бабку. Айда со мной. Поможешь каяться.
– Н- нет, мне уже в другую сторону надо, – резко отстав от девчат, разочарованно буркнул Лаврик и, пропев: “Дан приказ: ему на запад, ей – в другую сторону”, вернулся к Макару.
– Не ответили взаимностью девки? – спросил Макар.
– Отвергли! – сокрушённо махнул рукой Лаврик. – Теперь всё! Долгое невезение в любви мне обеспечено, пока не обрасту новыми вьющимися волосами!
Он сел на скамью и тут же вскочил, указывая на автобусную остановку и воскликнул:
– Идут! Петька с Павлом идут!
Макар обернулся: высокий, плечистый Пётр Мракодраков переходил улицу чётким солдатским шагом. На плече он нёс рюкзак. За ним, чтобы не отстать, быстро семенил согнувшийся в три погибели под тяжестью огромного рюкзака и двух сумок в руках Павло Довгопляс. На середине улицы он чуть не забодал “Москвича” – тот успел увильнуть от него.