Капризного вида бабёшка, сидящая за спиной государственно озабоченного интеллигента, жаловалась толстой старушке:
– Анне Павловне муж в каждую получку цветы дарит. А мой ни разу не подарил! Привёз однажды с рынка пару веников, торжественно вручил мне и говорит: “На, полы подметай!”
У передних дверей двое парней, смеясь, приставали к угрюмому сельчанину.
– Да, я – человек жадный! Но с элементами справедливости! – раздражённо буркнул он, глядя в сторону.
– Ты, дядя Евграф, хочешь сказать, что ты справедливо жаден? Так, что ли? – с ехидцей в голосе спросил один паренёк и вместе со своим дружком громко расхохотался.
Дядя Евграф ещё больше поугрюмел и отвернулся к двери.
– Постепенно разговоры сошли на нет. Лаврик тихо встал и, под незаметным наблюдением Макара, притворившимся спящим, направился к девушке, сидящей возле кабины шофёра. Она читала книгу. Когда цель была близка, Лаврик, томно прижав к сердцу ладони, страстно зашептал ей:
– Милая девушка, не согласитесь ли вы со мной позна… – осёкся, почувствовав, что кто- то похлопал его по плечу; обернулся и сник под укоряющим взглядом Макара; повёл рукой в сторону девушки и, невинно поморгав, объяснил: – Не волнуйся. Я только хотел узнать время.
– Половина двенадцатого, – посмотрев на часы, с улыбкой сказала девушка.
Макар и Лаврик от всего сердца поблагодарили её и вернулись на свои места.
Вскоре автобус остановился на несколько минут в небольшом населённом пункте. Сошли парни со справедливо жадным дядей Евграфом и мужичонка с мальчонкой. Вместо них в автобус сел весёлый гармонист с гармонью на плече.
– А вот и маэстро с музыкой! – обрадовались все.
Дальше ехали с песнями. На следующей остановке автобус облегчился ещё на две старушки и старичка- ветерана. Четверо друзей и гармонист вышли покурить.
Площадь и улица, идущая от неё, были пустынны. Лишь в кустиках у забора хныкало мелкое дитятко, да небольшая стая гусей, переругиваясь, прошествовала к наполовину заросшему пруду.
В дальнем конце улицы показались трое бегущих мальчишек пяти- семи лет. За ними гналась рассерженная бабуська. Пацанята далеко оторвались от преследовательницы и, перейдя на шаг, поравнялись с автобусом. Один из озорников отчаянно матерился.
– Мальчик, ты зачем такие плохие слова говоришь? – качая головой, строго спросил Пётр.