И совсем в сторонке, энергично жуя жвачку, переминался с ноги на ногу независимый фермер Крупнорогатский.
Из недр партий и движений ежеминутно раздавались возмущённые и восторженные возгласы:
– Долой их всех! Всех, кто там нами командует!
– Да здравствуют первый и второй советники президента, члены нашего Движения центробежных сил господа Фраерхам и Фенькин- Хванькин! – прогорланили единомышленники Содомогоморского.
– Под суд таких советников! – мигом откликнулись члены Твердокаменной партии профессора Светлопулькина.
– А мы на всё согласны! Лишь бы не было войны! – задиристо крикнул Жеребцов- Сокольский.
– Мы тоже! Но с некоторыми поправками! – поддержал его Истинно- Ложный. – Если страна пойдёт чуть- чуть в сторону и боком, то всё будет хорошо!
– Не согласен! – возразил Индюлькин.– Надо всё доломать, а потом с Европой посоветоваться.
– Так уже всё доломали и разорили благодаря забугорным советникам! – сердито вскричал профессор Светлопутькин.
На трибуне кто- то смачно зевнул в микрофон. Триста глоток дружно смолкли, и триста пар глаз уставились на старичка, который смущённо покашлял, глянул на небо и важно произнёс:
– Начнём, пожалуй! Встречу будущих кандидатов в депутаты на посты мэра и губернатора с избирателями считаю открытой! Внесённые в списки Простипапкин, Комуклизмов, Жалобновзвоев, Дурковатько, Спотыкнявский, Раскарякин, Удавкин и Бандуров, наверное, не смогут выступать перед вами… по уважительной причине: съели вчера что- то на званом банкете и страдают сейчас в своих туалетах… Остальные желающие нахапать во власти – все здесь. Прошу их подняться на сцену… э- э- э… на трибуну!
– Мы с народом постоим! Вызывай по списку! – крикнул из толпы Жеребцов- Сокольский.
– Хорошо, – кивнул старичок. – Итак… Первым выступит господин Буржуинов- Пролетарский! Прошу быть к нему дружелюбными.
– Почему первый какой- то Буржуинов- Пролетарский? – возмутился лидер многоуклонных сил Истинно- Ложный.
– Да! Почему первым выступает одному чёрту известный, а нам незнакомый Буржуинов, да ещё и Пролетарский? – гневно поддержал его Содомогоморский.
Вся людская масса, как будто по сигналу, дружно взорвалась возмущённым ором. И, никто не заметил четыре иномарки, которые остановились невдалеке.
Из первой машины вылезли суровые молодцы и, бесцеремонно расталкивая людей, направились к трибуне. Поднявшись по ступенькам, они подошли к старичку и что- то пошептали ему на ухо. Старичок побледнел, задрожал и согласно кивнул. Один молодец махнул рукой, из других машин вылезли ещё несколько человек и поднялись на трибуну.