– Самое главное представление начинается, – шепнул Макару бывший работник вытрезвителя. – Тут каждое воскресенье политтусовка. Все друг друга, как облупленные, знают. А какие концерты выдают! Народ валом валит, Индюлькин с Жеребцовым- Сокольским – кумиры толпы. Похоже, и сейчас бурное веселье будет.
– Я вас, толпа, люблю! – раскачиваясь и кивая обрадовал публику Индюлькин. – Я неподдельно, если можно так выразиться, заверяю вас в своей простоте! Я – свой в доску! Накануне я долго и мучительно решал: надо ли мне сделать для народа что- то хорошее? Ну хоть самую малость! И, засыпая, решил: надо!.. Я вам помогу! Обещаю! Я готов плюнуть себе в лицо, если ничего не сделаю для вас!
Народ его не слушал: он бурно веселился.
– Возмущению нет предела! Я торжественно не вру! – войдя в неописуемое упоение, кричал лидер Никудышне- нетудышнего, возвратно- поступательного движения. – Надеюсь, ваше доверие не увеличится к уменьшению! Вы должны мне верить! Вы меня наизусть знаете! Внимание!.. Объявление!.. Я вечером выступаю перед всеми желающими меня долго слушать, жду вас в кинотеатре. Вход по пригласительным билетам, купленным в кассе театра.
Индюлькин на пару секунд замер, переводя дух, потом принялся делать круговые движения поясницей, какие делают девочки, вращая вокруг талии обруч. Выкрикнув ещё несколько великих обещаний, он снова замер, высоко задрав к небесам гордую голову; весь светился от переизбытка достоинства. Очнувшись от приятного транса, неожиданно провозгласил:
– Так вздрогнем же!.. – И осёкся, вспомнив, что он не на пьяной пирушке, а выступает перед будущими избирателями.
Ничуть не смутившись, он с полнейшим безразличием посмотрел на толпу, продолжающую активно веселиться, и, указав пальцем на худенького человечка с подобострастно улыбчатым лицом, буркнул старичку:
– На все вопросы народа, если он пожелает задать их, ответит мой личный заместитель.
Покивав веселящимся, с чувством отлично удавшегося выступления, помахав подруге рукой, Индюлькин сошёл с трибуны.
Оригинальной манерой выступать, понаблюдать за которой всегда собиралось много народа, Индюлькин снискал чёрную зависть у лидеров партий и движений.
Особенно мучительно завидовал ему Жеребцов- Сокольский. Проводив своего политсоперника взглядом, полным жгучего презрения, он резво взбежал на трибуну.