– Убирайся! – закричала Мэри. – Не нужны мне никакие мальчишки. Убирайся!
На какой-то миг Бейзил рассердился, а потом стал дразниться. Он привык дразнить своих сестер. Пританцовывая, он бегал вокруг Мэри, корчил гримасы, хохотал и пел:
Злючка Мэри-Всё-Наперекор,
Чем засажен твой садовый двор?
Колокольчики, ракушки, ослиные ушки,
И посередке – большой мухомор.
Он повторял это до тех пор, пока не услышали другие дети. Они прибежали и, хохоча, подхватили песенку. И чем больше злилась Мэри, тем громче они кричали: «Злючка Мэри-Всё-Наперекор», и потом, пока она оставалась в их доме, называли ее между собой – а иногда и при ней – только «Мэри-Всё-Наперекор».
– Тебя отправят домой в конце недели, – как-то сказал ей Бейзил, – и мы все очень этому рады.
– Я тоже рада, – ответила Мэри – А где этот дом?
– Она не знает, где ее дом! – наигранно-издевательски, как умеют семилетние мальчишки, воскликнул Бейзил. – В Англии, разумеется. Наша бабушка там живет, и нашу сестру Мейбел отправили к ней в прошлом году. А тебя к бабушке не пошлют. У тебя ее нет. Ты поедешь к своему дяде. Его зовут мистер Арчибальд Крейвен.
– Не знаю я никакого дяди, – огрызнулась Мэри.
– Знаю, что не знаешь, – ответил Бейзил. – Ты вообще ничего не знаешь. Как все девчонки. Я слышал, как папа с мамой про него говорили. Он живет в огромном старом заброшенном доме в деревне, и мимо него даже никто не ездит. Мистер Крейвен такой злой, что никому этого не позволяет, да даже если бы позволял, никто бы не стал туда соваться. Он горбун и очень страшный.
– Я тебе не верю, – сказала Мэри, отвернулась от него и заткнула уши пальцами – она больше ничего не желала знать.
Но позже она долго размышляла об услышанном, и когда мистер Кроуфорд вечером сообщил ей, что через несколько дней ее отправят на пароходе в Англию, к ее дяде мистеру Арчибальду Крейвену, который живет в поместье Мисслтуэйт-Мэнор, вид у нее был такой каменный и невозмутимо-равнодушный, что священник с женой не знали, что и думать. Они старались быть с ней ласковыми, но она лишь отвернулась, когда миссис Кроуфорд попыталась ее поцеловать, и держалась нарочито чопорно, когда мистер Кроуфорд похлопал ее по плечу.
– Она такая неказистая, – жалостно сказала потом миссис Кроуфорд, – а ведь мать у нее была красавицей с безупречными манерами, а такого невоспитанного ребенка, как Мэри, я в жизни еще не видела. Дети называют ее Мэри-Всё-Наперекор, и, хотя это грубо с их стороны, я могу их понять.